Что мы пожираем - стр. 37

– А вот это любопытно, – сказал он.

От цветов остались только вены, красные и тонкие, вертикально стоящие в форме растения, которое они когда-то переплетали.

Бэзил подошел ко мне.

– Они все еще связаны с твоими венами?

– В самом деле, – сказал Крик, – есть ли разница между прожилками листа и венами под моей кожей?

– Оооо, есть и большая, – Карлоу наклонилась над странными остатками моей магии и коснулась вен. – Похоже, лепестки все еще есть, хотя я их не вижу. Как ты сформулировала контракт?

– Я заставила его уничтожить только смертные части, – сказала я. – А это, должно быть, бессмертные. Чтобы уничтожить их, принесенной жертвы не хватало.

– Вот оно как? – спросила она. Я кивнула, и она вздохнула. – Я знала, что мы с Криком не полностью смертны, но если грехотворец не может уничтожить то, что мы сотворили из наших тел, возможно, Дверь не сможет тоже.

– Но один из вас должен будет отдать мне бо́льшую жертву, – сказала я. – Я никогда не уничтожала ничего бессмертного.

Карлоу указала на свой нож в моих руках.

– Убей меня. Я все равно оживу, и это должно требовать жертвы большей, чем воспоминания Крика.

– Нет, – я уронила ее нож. – Я никогда никого не убивала. А что, если, чтобы воскреснуть, тебе понадобятся годы?

– Тогда я приду в себя более спокойной, чем была, – сказал Карлоу. – Твой грехотворец подчинится, если ты точно скажешь, сколько нужно уничтожить, чтобы я оставалось мертвой максимум несколько дней?

Мой грехотворец замурлыкал.

– Да, – дрожащим голосом сказала я.

– Если уничтожить половину лепестка, она должна прийти в себя завтра, – сказал Крик и протянул мне нож. – Это не убийство. Это жертва.

– Одно другому не мешает, – сказала я.

У меня на душе заскребли кошки. Даже если бы Карлоу и Крик смогли возродиться, исход у этой линии исследований только один – чтобы уничтожить Дверь, многим осененным пришлось бы умереть.

– Сегодня – мешает, – Карлоу позволила Крику поднять ее и усадить на стол передо мной. Она раскрыла пальто. Знак на ее груди сочился ярко-синими чернилами.

– Ты знаешь, как сформулировать контракт?

– Прими в жертву жизнь Франциски Карлоу, – сказала я, – и уничтожь половину лепестка розы.

Бэзил поднял руку.

– Это очень простой контракт, – сказал он, наморщив нос. – Может не сработать.

– Он поймет, что я имею в виду, – я почувствовала, как рука, в которой я сжимала нож, взмокла от пота. – Мне пришлось быстро научиться работать с ними. Когда я начинала, я едва умела говорить. Он поймет.

Мой грехотворец, от которого всегда исходили волны острой боли или низкий рык, тихо загудел.