Что мы пожираем - стр. 36
– Но если ничего, что вы создавали с вашими благотворцами, не сработало, – я говорила медленно и достаточно громко, чтобы меня услышали остальные, – почему бы наследнику не использовать своего грехотворца?
– Что мы будем делать, когда его грехотворец разрушит Дверь? Вежливо попросим Грешных не есть нас? – спросила Карлоу, повернувшись ко мне. Ее черная бровь взмыла над стеклами защитных очков. – Мы должны вести себя осторожно. Ее превосходительство в курсе всех контрактов его величества, и все, что может быть расценено как измена, приведет к тому, что нас всех убьют. Даже несмотря на то что он ее наследник, она не позволит ему править, пока не будет готова сложить корону. Она не хочет, чтобы во время наших исследований мы случайно обнаружили, как убить их – или их творцев.
– Потому-то ты и здесь. – Крик посмотрел на меня, прищурился и похлопал по своей руке, вокруг которой извивалась виноградная лоза. – Попробуй их уничтожить. Не бойся. У тебя не хватит сил, чтобы уничтожить моего благотворца.
Я кивнула. Это не было оскорблением, обычная констатация факта, но мой грехотворец все равно недовольно заворчал.
Крик протянул руку, и из его плоти выросла белая роза, вокруг которой обвивались ярко-голубые анютины глазки. Мой грехотворец задрожал и соскользнул с моей руки. Я прислонилась к столу Крика.
– В случае со мной и Карлоу лучшие жертвы – это воспоминания. Из-за наших проклятий физических жертв не хватает – мы ведь не можем погибнуть. Поэтому физические жертвы либо бесполезны, либо из-за них мы умрем на несколько дней, – он взял со стола флакон без этикетки и протянул его мне. – Чтобы создать это, мне потребовалось почти сто смертей, но содержимого этого флакона хватит, чтобы убить десять человек.
– Всего десять? – спросила я.
Карлоу фыркнула, и Крик скрестил руки на груди.
– Мне очень нравится мое первое воспоминание о смерти Карлоу, – сказал он. – Принеси его в жертву и уничтожь только растения.
«Уничтожь эти цветы, – взмолилась я своему грехотворцу, – и прими в жертву первое воспоминание Крика о том, как Карлоу принесла себя в жертву».
Мой грехотворец заскулил, и мою голову пронзила острая боль. Этого не хватало.
«Уничтожь то, что сможешь. Смертные части цветов».
Я крепко зажмурилась. Меня окутало тепло, похожее на весенний солнечный свет, струящийся сквозь листья, и влажный запах перевернутой земли, и мой грехотворец пронесся над Криком. Крик ахнул. Раздался звон, стекло ударилось о дерево, ящик захлопнулся. Я открыла глаза, и мой грехотворец залился трелью, как будто ждал меня. Цветы заколыхались, и их лепестки осыпались. Мои ноги подкосились, и я упала на пол. Крик поднял меня и усадил на свой табурет.