Чрезвычайные обстоятельства - стр. 11
Первый вертолет прошел опасную зону, не задерживаясь, второй чуть подвернул, лег набок и с яростным шипением отплюнулся «нурсом». Ракета с железным звоном всадилась в камни. Над расщелиной вздыбилось мелкое рыжее облако, заслонило собою половину неба. Следом вертолет послал еще один «нурс». Облако, заслонившее небо, сделалось больше и гуще.
– Так, так, так, – заведенно пробормотал Петраков, грохнул кулаком о камень. Сзади раздалась автоматная очередь, за ней – вторая, потом – третья. Душманы ожили, вновь двинулись на «шурави». – Леня! – предупреждающе выкрикнул Петраков. – Не зевай!
Выплюнул изо рта взболток противного коричневого вазелина. Очень уж быстро пыль во рту сбивается в эту гадость.
Костин в ответ приподнял руку: не зеваю, мол, и через полминуты завалил еще одного «гуся» – мрачного широкоплечего мужика с яркой рыжей бородой, плотно перетянутого крест-накрест патронной лентой, подобно революционному матросу семнадцатого года и так же, как и матрос, ожесточенно набычившегося, глазастого, зубастого, упрямого.
Старый автомат ППШ, с круглым диском, времен Великой Отечественной, проданный в банду каким-то гадом-прапорщиком из наших же частей, вылетел у душмана из руки, несколько пуль размолотили у автомата приклад и старый ППШ унесся в пропасть.
– Какой счет? – выкрикнул Петраков – в этом грохоте, в лязганье, стуке ему захотелось услышать собственный голос – просто понадобилось это сделать.
– Не помню, – с дробным смешком отозвался Костин. – Вначале я считал, сколько их подставилось, а потом счет потерял.
Вдруг откуда-то снизу, из-под каменного отвеса вновь полыхнула длинная оранжевая струя. Следом раздался тяжелый дробный стук. Камни под Петраковым затряслись. Струя развалила пыльный столб пополам, поползла влево, стремясь догнать первый вертолет, но догнать не смогла – стрелку помешал каменный отвес, несколько пуль выбили яркие электрические брызги, с макушки отвеса покатились камни, десятка полтора булыжин, похожих на пушечные ядра, с вязким воем, как настоящие ядра, унеслись вниз.
Пулеметчик резко переместил спаренный ствол ДШК, длинная струя метнулась, будто луч прожектора, вправо, снова разрезала гигантский пыльный взболток, метнулась вверх, потом соскользнула вниз, словно бы у пулеметчика выскользнули из пальцев обе рукоятки пулемета – он искал второй вертолет, но найти не успел, вертолет обозначился сам, ударил по пулемету «нурсом», за первой ракетой послал вторую.
Интервал между пусками был небольшой. Первый «нурс» врезался в камни, встряхнул гору. Вверх, блестя светлыми сколами, понеслись куски камней, один из них шлепнулся в пыль рядом с Петраковым, второй снаряд устремился точно к цели. Его все-таки опередила дымная струя, коснулась вертолетного бока, легко проткнула его, будто игрушку, сделанную из пластика, затем шибанула по лопастям, опять соскочила вниз, вторично протыкая тело вертолета.