Чокнутая будущая - стр. 24

У них был какой-то невозможный куртуазный роман: он угощал ее виноградом, а бабушка его — помидорами со своего огорода. По утрам они подолгу пили кофе из крохотных чашечек и курили длинные ароматные сигареты, по воскресеньям он приходил к нам на пироги.

— Это, стало быть, — тут Гамлет Иванович сграбастал Антона в могучие объятия, — твой муж?

Он дулся на меня целую неделю из-за того, что я не позвала его на бракосочетание с Алешей. Напрасно я убеждала его, что это тестовая свадьба, первая, не стоит преувеличивать ее значимость. В итоге я клятвенно пообещала, что в следующий раз Гамлет Иванович обязательно станет моим посаженным отцом, на том мы и примирились, выпив домашнего терпкого вина и закусив его мандаринами.

— Его брат. — Антон, не готовый к столь радушному приему, ужом вывернулся из южного гостеприимства и огляделся.

— Ну, тоже хорошо, — пророкотал Гамлет Иванович, чмокнул меня в макушку и скрылся за ширмой, спеша побыстрее накормить свою ягодку и ласточку.

Кафешка была пластиково-дешевая, зато чистая и очень яркая. Гамлет Иванович был космополитом, и позолоченные статуэтки будды соседствовали с индийскими слонами, дагестанские ковры конкурировали за внимание с армянскими пейзажами.

— Любопытно, — пробормотал Антон и неуклюже опустился в кресло, утонув в подушках. — А где меню?

— На улице, — пояснила я, — на вывеске. Шаурма, шашлык, пиво — так там написано.

Я фигурно изогнулась на своем стуле, мимолетно проверив, не потеряла ли пион по дороге сюда. В кафешке были только два работяги, погрузившихся в политические споры под пиво, и официантка подмигнула мне, не отвлекаясь от сериала в своем телефоне.

— А вот, — я указала на большой и, увы, неумело нарисованный портрет, который некоторые недоброжелатели даже именовали мазней, — изволь познакомиться. Моя бабуля.

Антон внимательно посмотрел на изображение смуглой женщины со смахивающим на баклажан носом и такими густыми бровями, что казалось, будто они вот-вот захватят мир. Гамлет Иванович сотворил сие произведение антиискусства в приступе тоски, и я очень уважала это стихийное проявление чувств.

— А где дедуля? — спросил Антон.

— Почил до моего рождения. В нашей семье первые мужья долго не задерживаются. Кто в могилу, а кто в бега. Поэтому мы их подолгу при себе не держим. Из милосердия.

— И какой срок ты отмерила Лехе? Как карты лягут?

А это, милый, может зависеть от тебя, едва не ляпнула я.

Но перевернутый паж мечей советовал держать язык за зубами, и приходилось то и дело одергивать себя.

— Как карты лягут, — легко согласилась я.