Чистые - стр. 11
Симус шагал всё ещё бодро, с усилием выстукивая по тропинке под ритм своих мыслей. Но ноги уже покалывало от утомления, мальчик ступал всё более и более неуверенно, пошатываясь из стороны в сторону. Внезапный прилив сил оказался кратковременным и был лишь побочным эффектом от испуга. Но действие страха прекращалось, и постепенно силы оставляли мальчика. По прошествии ещё получаса он уже не шёл – плёлся, едва переступая израненными босыми ногами по каменистой дороге. Казалось, до города ещё слишком далеко, но каково было удивление малолетнего бродяги, когда он обнаружил себя окружённым со всех сторон узкими и смрадными улочками неизвестного ему городка. Неизвестного, но такого желанного…
Симус вновь воспрянул духом: здесь люди, ему наконец-то помогут!
– Эй! Откройте! Э-э-эй! – стучал он в попадавшиеся ему на пути двери, со священным страхом обходя стороной роскошные дома, которые впору было назвать дворцами. Ребёнок понимал, что богачи обладают всем, но только не для других, а потому он даже не стал и пробовать просить там помощи.
Но двери нищенских халуп не спешили объять Симуса дружелюбием и впустить внутрь: и жителям бедным лачуг есть чего опасаться при встрече с бродягами, а потому не спешили выказать они своё гостеприимство. Во многих городах были распространены грабежи с участием детей: те ходили по домам и всячески старались вызвать жалость, чтобы хозяева впустили сиротку в дом. Но за спиной малютки внезапно вырастало несколько рослых мужчин лезвиями, оказывающимися возле глоток этих немногих сжалившихся, сохранивших доброту людей. И даже если те отдавали последнее, что имели, жизнь сохраняли отнюдь не всем.
Мальчуган ничего не знал о грабителях и из последних сил волочил ноги по пыльной и пустой улице. С угасающей надеждой он начал стучать подряд во все двери без разбору, желая получить лишь кусок хлеба и, если повезёт, ночлег. Но двери домов были крепко заперты, а окна плотно занавешены. Неизвестный город крепко спал, равнодушно накинув на себя занавесь свалившейся ночи.
Симус дотащился до центральной площади, проплутав ещё около получаса. Никто не откликнулся на его просьбы, и ничего не оставалось другого, кроме как смириться. Мальчишка устроился, свернувшись калачиком, на бортике фонтана со скульптурой, возвышавшихся в самом центре площади.
Нетрудно было догадаться, что в скульптуре был запечатлён первый – и единственный – правитель Громбурга, Звонарь. Гигантская левая рука держала колокол, украшенный резьбой. Целую историю мог прочитать знаток по этим значкам, что, в какой части страны и в какое время добывалось или находилось. В некоторых местах колокола были вставлены драгоценные камни, сиявшие даже в полной темноте.