Чипированная. Код L-831 - стр. 17

– Это и твой дом тоже. Ты всегда можешь вернуться, чтобы забрать то, что оставила, – ободряет отец.

Вернуться, чтобы забрать, а не чтобы остаться. Хотя чему я удивляюсь – никто не возвращался. Зачем, если и так все наполнено гармоничной радостью совместного существования.

– Я знаю.

Возвращаюсь к себе в комнату и пытаюсь понять, что я чувствую. Может, я заболела неизвестной болезнью, симптомы которой – окрашивание жизни в серый цвет и ощущение неудовлетворенности, тяжести. Прикладываю ладонь ко лбу. Температуры нет.

Покидаю комнату и медленно иду к гостиной, родители должны быть там. Мне надо узнать, точно ли я здорова.

– Он моложе ее. Их соединили, полагаясь на идентичность нерасшифрованных отметок. Больше ждать нельзя. Промедление опасно – Совет и так несколько раз присылал уточнения по ней, – как всегда сухой и бесстрастный голос отца. Останавливаюсь, прислушиваюсь к разговору.

– Еще два дня, – голос матушки, и затем тяжелый вздох, то ли ее, то ли отца. – Что со звездой?

– Она создает свою колыбель… нельзя отменять союз. Если бы он не пропал! – отец говорит тихо. Мне приходится приблизиться вплотную к залу и прижаться спиной к стене. – Его сестра связалась с нами, наполненная опасениями. Она предполагает, где он может быть. Обычно мы не вмешиваемся в мироустройство иных, как и они в наше. Нас разделяет не только лес, но и само отношение к жизни. Только глупцы могут жить без предначертанного! Совет узнал о них слишком поздно, их много – Вселенная не одобряет жестокости, поэтому приходится мириться с их существованием, пока они не мешают нам. К тому же они полезны: благодаря Соглашению они обязаны обеспечивать Систему сельскохозяйственными продуктами.

– Как некстати он пропал… Вы обязаны найти и привести его, – матушка полна решимости.

– После возвращения его сестры и Филиппа был издан Указ, добровольно ушедшие не подлежат принятию. Если он ушел сам… А нам и так известно об этом.

– Прошу, придумай что-нибудь. Не стоило их принимать. Это исключение ведет за собой неприятности.

Отец снова что-то ей объясняет, но я не могу расслышать.

Стараясь сохранить самообладание, я на носочках возвращаюсь к себе в комнату. Про каких иных говорил отец? Кто бежал? Мне кажется, они говорили про моего суженого. Новое переживание захватывает меня, неприятно давит в области груди. В то же время мне безумно интересно копаться в нем, словно я заново начинаю узнавать себя. На автомате продолжаю складывать вещи в чемодан.

Стук в дверь, она отворяется. На пороге стоят родители. Они выглядят странно. У отца растрепаны волосы, матушка крепко сжимает его руку.