Чингисхан. Тэмуджин. Рождение вождя - стр. 29
– Дальше, – подбадривающе глядя на него, сказал тот.
Тэмуджин назвал до Бортэ Чоно.
– А кем был Дува Соохор? – спросил незнакомый старик. – Знаешь?
– Дува Соохор, старший брат Добуна Мэргэна, – уверенно сказал Тэмуджин. – Был большим белым шаманом. У него был единственный глаз посреди лба, которым он мог видеть на три кочевки вперед. Имел двух вещих кречетов и сжег души девяти татарских черных шаманов…
Старик одобрительно посмотрел на Тэмуджина и движением руки остановил его.
– Дува Соохор передал тебе свою силу, – сказал он. – Он сейчас живет в стране западных небожителей. Ему ты и будешь приносить свои жертвы.
Тэмуджин, пораженный услышанным, молча смотрел на него.
– Ты должен был стать шаманом, – говорил старик, склонившись к нему и по-простому, как равному, глядя в лицо. – Но звезды указывают тебе другой путь. Ты будешь великим воителем и ханом для многих народов. Через семь лет у тебя откроется третий глаз, – старик нагнулся вперед и коричневым пальцем дотронулся до его лба. – Вот здесь. Но до этого ты не должен колдовать, чтобы сберечь свою силу.
– Грех колдовать попусту, – строго сказал борджигинский шаман. – Больше не делай так, как сегодня с птицами.
– Тебе будет нелегко, – говорил незнакомый старик. – Ты будешь страдать, голодать, тебя предадут ближние сородичи, будут травить и люди, и звери, ты будешь в плену с березовой колодой на шее и делать черную работу наравне с рабами… Но так нужно, ты должен пройти через это, чтобы узнать жизнь людей… Но запомни одно: ты не должен применять силу, данную богами, не должен тратить ее и показывать людям до времени, а то враги загрызут тебя, пока ты молод и слаб, не дадут подняться. Потому и терпи, жди своего времени. Духи предков и мы, шаманы, присмотрим за тобой, ты останешься жив, хотя и много будет таких, что захотят твоей смерти, – старик подумал, склонив голову, и еще раз предупредил: – Никому не показывай своего дара, пока не войдешь в полную силу, запомнил?
– Да.
– А теперь иди, – старик махнул рукой.
«Почему я должен страдать? – запоздало зашевелились в голове мысли. – А где будет отец? Кто меня предаст?…»
Но он не решился задавать вопросы шаманам. Встал, поклонился и, потоптавшись на месте, вышел из юрты.
«Буду ханом и воителем, – как о чем-то далеком, несбыточном проносились в голове мысли. – А до этого буду страдать. Как все это будет?»
Он почувствовал вдруг опустошающую усталость во всем теле и, ничего не сказав вопросительно смотревшему на него Кокэчу, спотыкаясь на ослабевших ногах, прошел мимо.
Молча спустились к коням, выехали из леса и так же молча порысили на восток. На небе яркими огнями светили звезды и часто то одна, то другая, срываясь, искрами падали вниз.