Чи100 поржать. Выпуск 2 - стр. 21
– Какое пиво?
– Да ты ж сама сказала!
– Не, я бы знала, кабы с Васькой что! А то от Вали муж ушёл, так она и не в курсе!
– От какой Вали?
– Попиковой.
– Дак ведь это я, и муж от меня вовсе не ушёл.
– Ты? Не знаешь? Мне люди сказали, а люди, знаешь, врать почём зря не будут, ушёл – значит, ушёл!
– Так я к тебе пошла, он на диване храпел!
– А ты проверь, точно он?
– Да он, кто ж ещё.
– Может, кот. Мой кот знаешь, как храпит! Я тут узнала, если кот храпит, значит, домовой за ним присматривает. Ну, ты чего молчишь?
– Пойду я. подруга, домой. Диван проверю. Вдруг и правда… того. Зря-то слухи не ходят!
– Ой, пока, дорогая! Приходи почаще!
– Конечно, милая! Как что, так сразу!
– Значит, до завтра?
– До завтра! Звони, если что нового узнаешь.
Михаил Зощенко
Жених
На днях женился Егорка Басов. Взял он бабу себе здоровую, мордастую, пудов на пять весом. Вообще, повезло человеку.
Перед тем Егорка Басов три года ходил вдовцом – никто не шёл за него. А сватался Егорка чуть не к каждой. Даже к хромой солдатке из местечка. Да дело расстроилось из-за пустяков.
Об этом сватовстве Егорка Басов любил поговорить. При этом врал он неимоверно, всякий раз сообщая всё новые и удивительные подробности.
Все мужики наизусть знали эту историю, но при всяком удобном случае упрашивали Егорку рассказать сначала, заранее давясь от смеха.
– Так как же ты, Егорка, сватался-то? – спрашивали мужики, подмигивая.
– Да так уж, – говорил Егорка, – обмишурился.
– Заторопился, что ли?
– Заторопился, – говорил Егорка. – Время было, конечно, горячее – тут и косить, тут и носить, и хлеб собирать. А тут, братцы мои, помирает моя баба. Сегодня она, скажем, свалилась, а завтре ей хуже. Мечется, и бредит, и с печки падает.
– Ну, – говорю я ей, – спасибо, Катерина Васильевна, без ножа вы меня режете. Не вовремя помирать решили. Потерпите, – говорю, – до осени, а осенью помирайте.
А она отмахивается.
Ну, позвал я, конечно, лекаря. За пуд овса. Лекарь пересыпал овёс в свой мешок и говорит:
– Медицина, – говорит, – бессильна что-либо предпринять. Не иначе, как помирает ваша бабочка.
– От какой же, – спрашиваю, – болезни? Извините за нескромный вопрос.
– Это, – говорит, – медицине опять-таки неизвестно.
Дал всё-таки лекарь порошки и уехал.
Положили мы порошки за образа – не помогает. Брендит баба, и мечется, и с печки падает. И к ночи помирает.
Взвыл я, конечно. Время, думаю, горячее – тут и носить, тут и косить, а без бабы немыслимо. Чего делать – неизвестно. А ежели, например, жениться, то опять-таки на ком это жениться? Которая, может, и пошла бы, да неловко ей наспех. А мне требуется наспех.