Четыре стихии. Сверкающее счастье - стр. 111

Он даже возразить ей не смог! А ведь если бы это была Дарэна, он бы точно вышел из этой ситуации победителем, а в итоге последнее слово осталось за ней.

– Прогнуть меня решила? – продолжал рычать Матвей, накидывая пиджак, а следом надевая галстук. – Не жена она мне… ага, как же! К папочке обратно захотела? Да зачем ты ему теперь нужна? У него таких, как ты, целая армия наберется. Не может он все еще тебя любить! Не может! – убеждал себя Покровский, но в душе не верил ни одному своему слову, отчего злился все сильнее, а галстук завязывался все хуже. В конце концов Матвей отбросил его на кровать. – Чертова удавка! – И подошел к зеркалу, поправляя воротник и пытаясь пригладить волосы, которые взлохматил еще больше, чем после сна, в порыве гнева. – Вырядилась с самого утра! Дарэна вот так не одевалась! Куда она собралась вообще? – поинтересовался он у своего отражения и замер, глядя на свой костюм, предназначавшийся для офиса, нерешительно. Может, тоже стоило надеть костюм Защитника? Он ведь не отпустит Стихий гулять одних?

Конечно, не отпустит. Тем более жену! В таком виде. Одну.

Но стоило Матвею начать снова расстегивать рубашку, как внизу послышались голоса, свидетельствующие о том, что Стихии уже куда-то направились. Покровский снова выругался и поспешил к выходу.

***

Завтрак проходил в напряженной обстановке. И не только потому, что практически все стали невольными свидетелями ссоры Матвея и Джен. Хотя и это стало одной из причин молчаливого и быстрого приема пищи, когда то и дело кто-то давился и кашлял. После ссоры с Покровским Джен чувствовала себя неуютно под взглядами подруг, думая, что ее осуждают за резкий ответ. Но сама она себя не винила и считала, что поступила правильно и честно по отношению к Матвею. Ну не может у них быть ничего общего вот так просто. Из воздуха. Потому что кто-то кому-то когда-то что-то сказал.

Вот только она не догадывалась, что Стихиям в данный момент было не до ее проблем, потому что напротив них сидели их собственные.

«Как думаешь, кто сорвется первым?» – поинтересовался знакомый голос у Ланы над ухом, когда она переводила взгляд с напряженных лиц Лисы и Ромы. Покровская резко обернулась, но позади нее, конечно, никого не было.

Смирнова Кристина все-таки впустила в дом, заявив сестре, что им с Ромой все равно придется часто иметь дело и надо начинать искать общий язык. А этот самый язык находиться никак не хотел. Стоило мужчине появиться на пороге, как Лиса снова вступила с ним в выматывающий, бессмысленный диалог на повышенных тонах. Однако в этот раз, когда Рома уже приобрел достаточно красный цвет лица, в разговор вмешалась Кристина.