Четыре сестры - стр. 57
– Зербински? Что это такое?
– Смесь броненосца «Потемкин», скальпеля, карабинера и эфира, с легкой примесью ночной бабочки.
– Твой питбуль?
– Моя сиделка.
– Она так ужасна?
– Хуже. Тарн-и-Гаронна.
Она засмеялась и добавила:
– Я вообще-то ее люблю, но она этого не знает, так что не говори ей.
Какая странная девочка.
– Ты учишься на актрису? – спросила Мюгетта.
– Нет.
– Почему нет?
– Э-э…
– Если тебе хочется играть пьесы, есть другие места кроме этого утеса.
Странную девочку с короткими волосами вдруг забила дрожь, прямо-таки заколотила. Ее голова тряслась на тонкой шейке, и Гортензии показалось, что зеленые гиппопотамы весят как настоящие.
– Мне холодно. Мне все время холодно теперь. Я пойду.
И она покинула утес, не попрощавшись с Гортензией, смешно подпрыгивая на одной ножке.
2
Что за драма, мама?
Когда Гортензия вернулась с утеса, Женевьева сидела, массируя мочку уха большим и средним пальцами. Знак, что она раздражена, просто кипит (но надо было хорошо ее знать, чтобы об этом догадаться).
– А, вот и ты! – сказала она ровным голосом.
Она подняла свою спортивную сумку, собранную так давно, что Роберто устроился на ней и уснул, свернувшись клубком. С усталым вздохом он отправился к Ингрид под Макарони, кривую лестницу Виль-Эрве.
– Я ждала тебя, чтобы не оставлять Энид здесь одну, – вздохнула Женевьева. – Я испекла печенье. В шкафчике. На верхней полке.
– Я была на утесе. Надо было меня позвать.
– Я бы и позвала, если бы ты не пришла.
– Идешь пасти близняшек Десульеров?
– Мм.
Гортензия точно знала, когда Женевьева врет, именно потому, что та никогда не врала.
Но сейчас – да, врала. Каждую неделю она говорила, что сидит с маленькими Десульерами, и это была неправда. Догадалась об этом одна Гортензия. Но ей было все равно – в сущности, ей ничуточки не хотелось знать, что скрывает сестра.
Женевьева перебросила через плечо ремень сумки:
– Вы справитесь?
Она еще и чувствует себя виноватой. Пусть уходит скорее! Гортензия обожала, когда все расходились и она оставалась (наконец) одна в пустом доме. Она проводила Женевьеву до дверей.
– Я встретила Мюгетту.
– Мюгетту?
– Девочку, которая живет у Брогденов. Чем она больна?
– Шарли должна знать, – ответила Женевьева. Послав воздушный поцелуй, она вскочила на велосипед.
На самом деле близнецов Десульер не было на свете. Женевьева позаимствовала имя марки супниц. Скажи она, что сидит с детьми Бонвуазенов или с маленькой Элоди Жаниссер, обман непременно бы вскрылся, потому что у них ДЕЙСТВИТЕЛЬНО бывали беби-ситтеры. Но чего опасаться от вымышленных близняшек?