Четыре партии в шатрандж - стр. 35

– Спать не даёте, – обиженно буркнула Эсфи, ворочаясь на постели из охапки травы. Трава была мягкая, а сама Мэриэн могла спать прямо на земле и не жаловаться.

– Спи, Избранная, – ответил Амарель. – И пусть тебе приснится…

Он хотел сказать «Несравненная», но вместо этого просто закончил:

– …всё, что ты захочешь.

Мэриэн перестала смеяться и делала вид, что тоже спит, но Амарель знал, что большую часть ночи она будет бодрствовать.

– Спи, – шепнул он. – Я посторожу.

Могла ли она довериться ему снова? После того, как он единожды обманул? Фаресар уверял, что земные женщины не умеют прощать, забывать, давать возможность исправиться. В то время как богиня – милосердна.

– Ладно, – Мэриэн повернулась на другой бок. Амарель лежал без сна, слушая, как её дыхание становилось ровным и глубоким. Она спала. Она наконец-то поверила ему.

Амарель вдруг хмыкнул и сел, вслушиваясь в звуки ночного леса и подтягивая к себе дубину. Ещё бы Мэриэн не довериться – они же теперь связаны пролитой эмегенской кровью.

– А учитель всё равно был неправ, – Амарель не заметил, как сказал это вслух, но какая разница – никто не проснулся. Он был наедине со своими кощунственными мыслями, ведь вслед за первой пришла вторая: если покойный Фаресар ошибся в этом, то, может быть, ошибся и в чём-то другом?

Когда Эсфи была совсем маленькой, она любила играть в одну забавную игру. Забиралась с ногами на кровать, подтыкала одеяло с двух сторон и воображала, что она – зайчонок, который спрятался от волков.

Волком мог оказаться кто угодно – даже Мэриэн или мама. А иногда волком был кто-то таинственный и неизвестный, а Мэриэн от него спасала. Эсфи это нравилось больше.

Она придумывала, как волк сначала охотился на других зверей, потом навещал волчицу, а после принимался искать дерзкого зайчонка… От воображаемой опасности начинало сильнее биться сердце, и Эсфи вся замирала, но испуг был, конечно же, понарошку! Прошли годы, Эсфи выросла и забыла об этой игре.

Но сегодня, сидя на поляне между двух кустиков, Эсфи вспомнила о ней. Она теперь была как потерявшийся зайчонок, а вот кем окажутся Мэриэн и Амарель? Мэриэн-то уж наверняка спасительница. А он мог бы изобразить волка… От размышлений Эсфи пробудил голос подошедшего Амареля:

– Избранная, хочешь орехов?

– Хочу, – Эсфи мгновенно протянула руку, позволив насыпать себе в ладонь сухих кругляшек. Орехи оказались вкусными, и Эсфи увлечённо захрустела ими.

– А мне? – Мэриэн сидела неподалёку от Эсфи и пыталась развести костёр. – Ты где орехи добыл?

– Милостью Кальфандры нашёл, – серьёзно ответил Амарель.