Четвертое крыло - стр. 4
не уступала в спорах с мамой, и самое обидное, что мама всегда уважала ее за это. Двойные стандарты – для тех, кто и так в выигрыше.
– Она недостаточно сильна, мама! Она уже сломала руку в этом году, она постоянно получает растяжения, и она недостаточно высока, чтобы оседлать дракона достаточно большого, чтобы тот сохранил ей жизнь в битве.
– Серьезно, Мира? – Что. За. На хрен. Мои ногти впились в ладони, когда я изо всех сил сжала руки в кулаки. Знать, что мои шансы на выживание минимальны, – это одно. А слушать, как сестра бросает в лицо слова о моей никчемности, – совсем другое. – Ты называешь меня слабой?
– Нет. – Мира сжала мою руку. – Просто… хрупкой.
– Это ничуть не лучше.
Драконы не привязываются к хрупким женщинам. Они их испепеляют.
– Так, значит, она маленькая.
Мама осмотрела меня с ног до головы, словно оценивая, насколько хорошо сидят кремовая туника с поясом и брюки, которые я выбрала сегодня утром для своей потенциальной казни.
Я фыркнула:
– Теперь мы просто перечисляем мои недостатки?
– Я не говорила, что это недостаток. – Мама повернулась к моей сестре. – Мира, Вайолет за один день испытывает больше боли, чем ты за всю неделю. Если кто-то из моих детей и способен выжить в квадранте всадников, так это она.
Мои брови невольно поползли вверх. Это прозвучало очень похоже на комплимент, но с мамой никогда ни в чем нельзя быть уверенной.
– Сколько новобранцев этого квадранта умирает в день призыва, мама? Сорок? Пятьдесят? Тебе так хочется похоронить еще одного ребенка? – Мира окончательно вспылила.
Я вздрогнула, когда температура в комнате резко упала. Это все мамина штормовая печать, магическая сила, которую она выплеснула, сконцентрировав с помощью Аймсира, своего дракона.
Горло свело при воспоминании о брате. Никто не смел упоминать Бреннана или его дракона за все те пять лет, что прошли с момента их гибели в битве против восстания тирришей на юге. Мама терпела меня и уважала Миру, но по-настоящему любила она лишь Бреннана.
Папа тоже его любил. Боли в груди у него начались сразу после смерти Бреннана.
Мама сжала челюсти, когда она посмотрела на Миру, в глазах ее горела угроза жестокой расправы.
Cестра сглотнула, но все еще держала себя в руках, не отводя глаз.
– Мама, – начала было я. – Она вовсе не имела в виду…
– Убирайтесь. Отсюда. Прочь. Лейтенант. – Мамины слова шипели, словно струйки пара в ледяном воздухе кабинета. – Прочь, пока я не доложила о вашем отсутствии в подразделении без официально одобренного отпуска.
Мира выпрямилась, кивнула, повернулась с военной точностью и без лишних слов направилась к двери, по пути прихватив с пола небольшой рюкзак.