Четвертая Беты - стр. 19
– Ты был неподражаем. – Твердый насмешливый голос прозвучал за спиной Поэта. Тот стремительно обернулся.
– Маран!
– Да, дорогой друг.
– Ты был в зале?
– А ты на это не рассчитывал?
Поэт пожал плечами.
– Я не выбирал слушателей. Я пою для всех.
– Очень благородно с твоей стороны. Если б ты еще испрашивал разрешение государства выступать в зале, который ему принадлежит…
– Мне помнится, совсем недавно Изий заявил во время какой-то речи, что государству не нужно подобное старье, государству нужен гигантский земельный участок, который занят под эту, видите ли, рухлядь…
– Это еще не значит, что ты можешь использовать зал для собственных нужд.
– Каких собственных нужд, гражданин начальник спецотдела? Останови любого и спроси… впрочем, ты это и так прекрасно знаешь… Никто из тех, кто пришел сюда сегодня, вообще никто из тех, кто когда-либо приходил на мои вечера, не платил ни монетки. Я пою бесплатно.
– Это мне известно. Я не об этом.
– О чем же?
– О политических демонстрациях.
– Ты имеешь в виду мою песню памяти Расти?
– Разве ты знаешь за собой только это?
– Я не знаю за собой ничего, противоречащего чести и совести.
– Я тебя предупредил, Поэт.
– Благодарю за предупредительность, Маран.
– Ладно… – Маран вдруг изменил тон. – Все это частности. У меня есть предложение – посидеть за чашкой тийну.
– С тобой?
– Да, со мной. Или вы боитесь? Вы же видите, я один.
– Кто тебя знает, один ты или?.. – пробормотал Дор.
– Даю слово.
– Слово Марана?
– Слово Марана не хуже любого другого. Что, Поэт, не так?
– Возможно, так, – медленно сказал тот, – а возможно, и не так. Прошло слишком много лет с тех пор, когда я поручился бы за крепость твоего слова, Маран.
– Не веришь слову, так поверь здравому смыслу. Разве ты собираешься прятаться? Разве я не смогу найти тебя, где б ты ни спрятался, приди тебе такая фантазия в голову? Разве я не могу разыскать любого из вас в отдельности или всех вместе в ту минуту, когда мне это понадобится?
– Идем, – решительно сказал Поэт. – Идем.
– Это еще что за водичка! – сказал Маран, пренебрежительно отодвинув в сторону посудину с таной. – Выпьем лучше по чашечке тийну.
– А закон? – полюбопытствовал Поэт.
– Закон?.. Эй, приятель, дай нам несколько пустых чашек! Шевелись! – Маран вытащил из заднего кармана поношенных брюк плоскую флягу, отвинтил колпачок, налил темной, остро пахнущей тийну в четыре чашки, вопросительно посмотрел на Нику – та отрицательно качнула головой, снова завинтил колпачок и демонстративно положил флягу на стол. – Неужели тебя беспокоят подобные пустяки? По-моему, в своде нет ни одного закона, который бы ты не нарушил.