Четвероевангелие атеиста - стр. 93
Свт. Тихон Задонский:
«Ибо всякий смиренный – это нищий духом. Познавай, христианин, самого себя и свою бедность – и будешь смирен. А если будешь смирен, то будешь и блажен. Познавай и признавай свою нищету перед Богом – и будешь богат. Познавай и признавай свою слепоту перед Богом – и откроются очи твои сердечные. Познавай и признавай свое безумие перед Богом – и будешь мудр.
Мы созданы по образу Создателя нашего и по Его подобию, и созданы для вечных благ, но сатана лукавством своим лишил нас всего этого и сделал нас нищими; и хотя многие и изобилуют видимым богатством мира сего, однако же все перед Богом – нищие, ибо грешники. Грех ведет к истинному духовному обнищанию» [20].
И так далее. Как видим, это бессвязное бормотание изобилует неологизмами, которые, прежде чем могли бы быть использованы в хотя бы какой-нибудь аргументации, сами требуют чтобы их предварительно формализовали. Тем не менее, можно вычленить более-менее понятную мысль от православных адептов – духовная нищета, «духовность» это:
сознание своего ничтожества перед невидимым, неизвестным, внушаемым извне и поддерживаемым изнутри фантазиями т. н. величием Божиим, отказ от воли собственной,
добровольная передача ответственности за себя, свою семью, свой род невидимому Существу с именем из трех букв,
отсутствие доверия к самому себе,
добровольный отказ от вдумчивого анализа причинно-следственных связей, наполняющих жизнь, подмена этого анализа набором по-разному толкуемых шаблонов,
добровольный отказ от реальной жизни, опыта и знаний в пользу жизни вымышленной, описываемой на рваных папирусах 2-12 вв. н. э., которые даже не
заявлены в качестве первоисточников и противоречат всему на свете,
подавление инициативности в угоду приспособленчеству,
приобретаемая привычка к ежеминутному попрошайничеству,
установка на постоянное «трезвение» (тревожность),
постоянный страх нарушить какую-нибудь заповедь, «обидеть Божиньку» или «совершить грех».
Подумайте сами, насколько привлекателен для вас этот божественный ориентир под названием «духовная нищета»? Впрочем, большинство людей на Земле подспудно живет в той или иной степени этой самой духовной нищеты. Так что вопрос снимается.
Разумеется, перевод этого места Л. Н. Толстым, куда более глубокий и обоснованный, стоит особняком в указанном православном хоре. Однако и он формирует приблизительно такие же выводы, как у Сербского и других: «Счастливы нищие, бродяги, потому что ваше царство Бога» [3, стр. 157-161]. Христианские критики в лучшем случае пытаются выставить великого писателя неумелым поверхностным рационализатором, в худшем – просто предать т. н. анафеме. На самом деле, Толстой не удовлетворившись бесконечными противоречивыми и бестолковыми толкованиями т. н. православных святых, искренне пытался в национальной мифологии найти божественное руководство к жизни. Разумеется, это была стратегическая ошибка.