Честь пирата - стр. 23
- Да что вы с ней разговариваете? – недовольно бросил темноволосый бугай, который держал табличку с названием группы. – Её же по блату к нам запихнули. Говорят, она племянница какой-то большой шишки. Леди.
Последнее слово он сказал настолько издевательским тоном, что я поморщилась.
- Леди, - подтвердила, скрестив руки на груди. – Самая настоящая. А ещё будущий боевой маг. И экзамены я сдавала сама.
- Сделаем вид, что поверили, - снисходительным тоном ответил он. Потом шагнул ближе и, склонившись к моему уху, добавил: - Ты не протянешь тут и месяца, царевна. Боевая магия – это не плетение кос и не уборка дома. Тут нужно уметь думать головой.
И постучал указательным пальцем по моему лбу.
Его руку я оттолкнула, но в ответ получила только смех. Причём смеялся не только бугай, но и другие парни вокруг нас.
- Не смей меня трогать! - прорычала, чувствуя, как растёт раздражение. – И я не намерена доказывать какому-то… - смерила его презрительным взглядом, ‒ недалёкому шовинисту степень своего ума. А оценки здесь ставят преподаватели. Пусть они и оценивают каждого из нас.
Заиграла торжественная музыка, и на крыльце главного корпуса академии, которое сегодня играло роль сцены, появился ректор. Мы с ним уже встречались, когда он подписывал документы о моём зачислении. Тогда мистер Лион Мидлер показался мне очень интересным мужчиной. Выглядел он ровесником моего дяди, но общались они крайне натянуто. Хотя со мной он был вполне любезен и учтив.
- Приветствую вас, дорогие студенты королевской академии магии, - начал свою речь ректор.
Она показалась мне интересной, хоть и довольно длинной. Мистер Мидлер поздравил нас с началом нового учебного года, сообщил о некоторых нововведениях. Сделал анонс нескольких мероприятий, которые ожидали нас в ближайший месяц.
Я слушала его внимательно, ровно до того момента, пока не почувствовала на себе чей-то острый взгляд. Повернулась, пытаясь определить, кто же на меня смотрит… и увидела Никкейла.
Он стоял на противоположной стороне площади. Был одет в форменные тёмно-синие брюки и пиджак. Но от других его отличало наличие на шее платка ‒ белого, в цвет рубашки. Интересно, зачем он его нацепил? Простудился что ли? Или это в столице мода такая?
Заметив, что тоже смотрю на него, Ник кивнул и отвернулся в сторону трибуны и ректора. А вот я продолжала его разглядывать. Светло-русые волосы он сегодня снова стянул в пучок на затылке, но уже не выглядел таким прилизанным, как в прошлую нашу встречу. Наоборот, в его образе читалась некоторая небрежность. Три верхние пуговицы у рубашки были расстёгнуты, пиджак Никкейл и вовсе застёгивать не стал, а его рукава зачем-то закатал по локти.