Чёртово племя - стр. 11
– Вот так сжимаешь, встаёшь боком, размахиваешься и… ух!
Миньке захотелось утереть Андрейке нос. Он выбрал плоскую гальку, размахнулся и запустил. Жабка, к изумлению ребят, поскакала по воде, как всамделишная лягушка, и ударилась о скалы на другом берегу.
– Десять раз… – прошептал Андрейка и завистливо покосился на Миньку.
Тот раздулся от важности:
– Он и больше мог, да река кончилась. А кабы широкая была, как море, так и сто раз бы камень подпрыгнул.
– Заливай!
– Отсохни язык!
– Да не бывает такого, чтобы сто раз жабка прыгнула.
Минька упёрся:
– У тебя не бывает, а у меня бывает.
– Самохвал! – Андрейка сплюнул, как взрослый, и рассмеялся, показывая, что ни капельки не верит: – Кидай вдоль, а не поперёк. Вон река какая длинная.
Не помня себя, Воробей схватил плоский камешек, сильно размахнулся и запустил. Ребята вскрикнули: галька резво запрыгала против течения, пока не стала такой крошечной, что не разглядеть.
– Разов тридцать прыгнула! – восхитился кто-то из ребят, а Андрейка покраснел от досады и отвернулся.
Помалкивать бы Миньке, не хвастать, но он не сдержался. В кои-то веки приятели смотрели на него с уважением, просили научить запускать жабок.
– Это ещё что! Я вон как умею! – закричал Минька. Поднял с земли круглый голыш и невысоко подкинул.
Камень замер в воздухе, описал круг над ребячьими головами и упал прямо в Минькины руки. Приятели рты разинули.
– Это я глазами камешек торкаю, – похвалился Воробей.
Повисла тишина, а затем со всех сторон раздались возгласы:
– Ух ты!
– Ого!
– Леший тебя задери! Минь, ещё торкни что-нибудь!
– А человека сможешь сдвинуть? – загорелся Митяй.
– Будет охота, так сдвину.
– Ну сдвинь, сдвинь!
Минька, довольный вниманием, отбросил камень в осоку, сделал резкий, короткий взмах рукой, и Митяй повалился на землю, как будто его неожиданно ударили под коленки. Поднялся, отряхнул от песка светло-рыжие, почти что соломенные волосы. Ребята охнули.
Архип, до сих пор державшийся особняком, поддел носком башмака камень и набычившись посмотрел на Миньку.
– Жульничал в бабки, выходит?
– Н-нет… – смутился тот и быстро, испуганно добавил: – Лопни мои глаза!
– Гляди у меня! Коли соврал, то глаза у тебя лопнут, будешь ходить слепой, как старуха Авдотья. А станешь в бабки жульничать – побью и не посмотрю, что маленький.
Несколько дней Минька просыпался по утрам и боялся открывать глаза, ощупывал их: вдруг и впрямь лопнули, ведь соврал он Архипу. Глаза под веками были тугими и целыми. Не лопнули, слава тебе…
Крепко Воробей запомнил Архиповы слова и в бабки играл без жульничества, но иной раз как-то само собой получалось, что лёгкая его битка летела прямёхонько в гнездо и выбивала все бабки, и тогда завязывалась драка. Миньку били, и он не оставался в долгу. Приходил домой в ссадинах, с разорванными штанами и получал нагоняй от матери.