Чёртово племя. Часть вторая - стр. 9
Длинным коридором Воробей со своими новыми товарищами попал в цейхгауз, где командовал заведующий обмундированием – пехотный капитан.
Прежде чем Минька успел получить форму, его усадил на табурет солдат-парикмахер и обрил машинкой под нуль. Домашнюю одежду складывали в мешки и надевали новую форму: гимнастические рубахи с погонами, летние белые панталоны для ношения в корпусе и чёрные форменные шаровары без канта – для выхода в город, сапоги, кожаный ремень и подтяжки.
– Форму берегите, на три года даётся, на вырост, – поучал капитан. – Потом мундиры получите и шинели, как положено…
Минька посмотрелся в зеркало и остался очень доволен: лысую голову прикрывала фуражка, рубаха, стянутая на талии ремнём с блестящей бляхой, сидела чудо как хорошо, погоны с цифрой «2» и буквой «О» – просто ах! Вот и стал Воробей двугривенным.
Кадетам первого класса велели построиться в зале. Вошёл невысокий лысый офицер с пышными чёрными усами и маленькой бородкой.
– Равняйсь! Смирно!
Минька стоял навытяжку и во все глаза смотрел на коренастую фигуру и мундир с орденами.
– Меня зовут Евгений Васильевич Франц, полковник. Чью фамилию назову, тот делает шаг вперёд. Ясно?
– Ясно! – раздалось со всех сторон.
– Вы теперь кадеты, надобно говорить: «Так точно!»
– Так точно!
Полковник кивнул, развернул список.
– Вознесенский!
Минька не ожидал, что его фамилия будет первой, на секунду замешкался, сделал шаг и гаркнул:
– Я!
Франц внимательно на него посмотрел, прямо-таки ощупал взглядом.
– Встаньте в строй. Давыдов!
– Я!
– Денисенко.
– Я!
Один за другим кадеты выкрикивали: «Я!» – соревнуясь в громкости. Все были как подбор: крепкие, почти одного роста, в одинаковой белой форме.
Франц долго, не повышая голоса, говорил о воинской дисциплине, о том, что они – будущие офицеры, гордость России, что уже с завтрашнего дня начнутся занятия по предметам и строевой подготовке.
Миньку обуяла радость. Он – будущий офицер, им будет гордиться страна, он не подведёт, он сумеет…
Где-то близко загрохотал барабан.
– Это сигнал на обед, – объяснил воспитатель.
– Ура! – завопил кто-то из кадет и рванул к дверям. Забыл, болван, что Франц только что втолковывал.
– Сумароков! – остановил полковник. – Вернитесь в строй. Во второй раз за подобное поведение будете стоять столбом у печки.
Коридоры заполнились гулом и топотом множества ног. Воробей увидел, как кадеты-старички ровным строем маршируют в столовую. Минькина рота шла вразнобой, как попало, и бывалые поглядывали на новичков снисходительно, с усмешкой.
От супа поднимался пахучий парок, в тарелках с пшённой кашей блестели лужицы масла и лежали большие котлеты; хлеба было без счёта, бери сколько душа потребует. Никто не присаживался на деревянные скамьи, и учёный Минька догадался, что кадеты ждут знака к молитве.