Чертово болото. Она и он (сборник) - стр. 15

Но есть деревни, удаленные от развратной сутолоки больших городов, где чистота нравов сделалась своего рода священной традицией, и из всех семей Белера семья деда Мориса особенно славилась честностью своей и справедливостью. Жермен ехал, чтобы найти себе жену, Мари была почти что девочкой и слишком бедной, чтобы он мог прочить ее себе в невесты, и только человек без сердца, более того – негодяй, мог позариться на ее невинность. Вот почему дед Морис нимало не обеспокоился, когда зять его посадил эту хорошенькую девушку сзади себя на лошадь. Гильете и в голову не приходило наказывать ему вести себя с ней как с сестрой, она решила бы, что этим его обидит. Мари двадцать раз расцеловала мать и своих юных подруг и, заливаясь слезами, взобралась на лошадь. Жермен, у которого были свои причины печалиться, тем более проникся сочувствием к ее горю и уехал сосредоточенный и серьезный, а все соседи, прощаясь с бедной Мари, махали ей рукой, и в мыслях у них не было ничего худого.

Сивка была молодая, красивая и сильная кобыла. Она без труда несла свою двойную ношу, приложив уши и кусая удила, как и пристало гордой и норовистой лошади. Пробегая луг, она увидала свою матку, которая звалась старой Сивкой, в отличие от нее, Сивки молодой, и заржала, прощаясь с ней. Старая Сивка подошла к изгороди, позвякивая своими путами, пустилась было вскачь по краю луга вслед за дочерью, но потом, видя, что та понеслась рысью, в свою очередь заржала и осталась стоять задумчивая, настороженная, вбирая ноздрями воздух и не выпуская изо рта пучка травы, которую ей уже не хотелось есть.

– Бедная лошадка не забывает свою родню, – сказал Жермен, чтобы отвлечь маленькую Мари от грустных мыслей. – Она напомнила мне, что я, когда уезжал, даже не поцеловал моего малыша Пьера. Этот негодник удрал куда-то! Вчера вечером он все добивался, чтобы я обещал взять его с собой, и целый час проплакал у себя в кроватке. Сегодня утром он и так и сяк старался меня уломать. О, до чего же это хитрая бестия! Как только этот пострел увидел, что дело не выходит, они, видите ли, обиделись. Убежал в поле, а там, гляди, и след простыл.

– Я видела его, – сказала маленькая Мари, делая усилие, чтобы сдержать слезы. – Он бежал с детьми Сула возле порубок, и я еще подумала, что он, верно, давно из дому: видно было, что он проголодался, терн да ежевику ел. Я дала ему хлеба, что на завтрак взяла, а он сказал: «Спасибо, милая Мари, придешь к нам, я тебя лепешкой угощу». Очень славный у вас мальчуган, Жермен.

– Ну конечно, славный, – ответил пахарь, – я не знаю, что готов для него сделать! Кабы только бабка его не остановила меня, я бы не удержался и непременно его с собой взял – так он, бедняга, плакал и так у него сердечко билось.