Чёртов узел - стр. 22
– Здравствуй, брат! Круто мы с тобой ментов нагрели. Молодец, почти на час задержал их…
Ударить первым дружелюбно улыбающегося человека Алик не смог. Второй, сухой и психованный, видно, наркоман, тоже протянул вялую руку.
– Верни товар, за мной не заржавеет! – хлопнул себя по карману купец. – Сотня твоя, товар – деньги!
– Нет у меня ничего! – хмуро пробормотал Алик, понимая, что заваривает кашу не в свою пользу.
– Не шути так. Я точно знаю, у тебя ничего не нашли. – Вокруг глаз купца паутинкой напряглись морщины.
– Потому и не нашли, что в ручей бросил, – как можно спокойней сказал Алик, но голос его предательски дрогнул, и он, злясь, заговорил громче: – Ты меня спрашивал, хочу ли я ввязываться, когда пакет подкидывал? – Голос его зазвучал уверенней, действительно, какого черта?
Он следил за каждым движением купца, жалел, что при себе нет даже серпа, а складной нож в застегнутом чехле, и не заметил, как второй, плюгавенький, зашел сбоку и ударил по почкам. Алик даже прикрыться не успел. Охнул, присел. Купец тут же саданул его кулаком в живот. «Надо было бить первым!» – задыхаясь, подумал Алик. Когда очухался, понял, что сидит под деревом, руки связаны за стволом. Ловкие ребята. Перед глазами мельтешил свежий спил обреза и желтая пачка денег.
– Выбирай! – скалился купец.
Внутри короткого ствола был виден заводской пыж в завальцованной картонной гильзе, виднелась даже циферка номера дроби. «Полбашки снесет, если в упор», – пронеслась в голове глупая мысль.
– Ну? – Купец ткнул его стволом в лоб.
У второго лицо было белое, как рыбье брюхо, глаза красные. Он опять зашел сбоку и молча пнул в челюсть. Рот наполнился кровью, потемнело в глазах. И вдруг заломленные за елку руки опали к земле, обрез со взведенным курком оказался на траве, а поверх него нога в тяжелом двойном вибраме сорок шестого размера. Дохляк, схватившись за живот, корчился у ручья, купец лежал пластом. Высокий, широкоплечий парень щелкнул лезвием складного ножа, опустил его в карман и подмигнул Алику:
– А могли пристрелить!
Он был рус, с обгоревшим на солнце красным лицом сельского жителя, на щеках курчавилась рыжеватая бородка, прозрачными камушками любопытно поблескивали голубые глаза, в которых, как погода в горах, легко и быстро меняется выражение смущения, сочувствия и лютой жестокости.
– Могли! – прошепелявил Алик разбитыми губами, поднялся на подрагивающие ноги, пошатываясь, подошел к наркоману, пнул раз, другой, третий в лицо, в живот. Тот только утробно хекал.
– Не убивай! – Двойной Вибрам вынул патрон из обреза, хотел провернуть его на указательном пальце на ковбойский манер, но он сорвался, Вибрам подхватил его двумя руками и рассмеялся с льдинкой в голосе. В его непринужденных движениях было что-то кошачье. Он легонько ткнул ногой лежащего купца, тот поднялся на четвереньки и сел. Двойной Вибрам взвел курок, приставил обрез к его лбу и нажал на спусковой крючок. Обрез звонко щелкнул. Купец дернулся, он был бел, голова старчески тряслась.