Чертов папочка - стр. 29
В помещении установилась тишина, нарушаемая свистливым дыханием Степаныча.
— Заболел? — спросил его.
— Простудился немного. Сквозняк, видать, поймал. И это… Есть одна личность, которую стоит проверить. Я по своим связям кое-что пробил.
— Тогда почему несколько минут раньше говорил иначе? — посмотрел в спину одного из друзей своего учителя.
— Потому что ты лезешь в клоаку. — Он обернулся. — Слышал когда-нибудь об Ивашине?
— Допустим.
Информацию о нем еще следовало бы пробить, но кое-что мне было известно. Хоть и в общих чертах. Он вроде занимался добычей руды на севере, а именно — на Чукотке.
— Так вот, — Степаныч шмыгнул носом. — На приеме, где были Ева с Дюдюком, присутствовал Ивашин. А где он, там и Танат.
Я с трудом переварил услышанное.
Чукча прижал Нестерова, тот искал моей поддержки, потому как связей в органах правопорядка у меня куда больше, а после обратился к Еве. Значило ли это, что его сыну грозила реальная опасность? Он решил обезопасить мальца, но поставил под удар Лису.
Цепочка выстроилась мгновенно. Вот только я представил, как пару лет назад Дюдюк мог перейти дорогу Чукче, и стало не по себе. Мелькать перед такими людьми, как Танат, дважды не рекомендуется. И если его люди едва не проломили голову девушке, то даже страшно предположить, что с ней сделают во второй раз.
Я посмотрел на Степаныча, который немигающим взглядом уставился на меня.
— Я займусь этим, — сказал ему и заметил облегчение в серых глазах, обрамленных множеством тонких морщин.
— А хватит ли связей?
— Знаешь, Степаныч, я человек маленький. Даже несмотря на то, что есть знакомые в разных структурах, максимум, на что здесь можно рассчитывать — это влияние на Нестерова. С Танатом я один просто не справлюсь. Хотя и со связями не получится. Слишком крупная шишка, понимаешь?
Он вздохнул.
— Я так и думал. Я за Еву переживаю.
— Постараюсь решить проблему. Есть еще какие-то вопросы?
— Ну, — Степаныч замялся, — еще спросить хотел. Как там Геннадьевна?
Мне стало смешно.
— Она только приехала. Дай ей время с семьей побыть.
— Ну я ж не настаиваю. Я просто…
— Степаныч, мы еще помним день, когда ты стоял у дверей нашей квартиры с букетом лилий…
— … и как эти самые лилии оказались на моей голове, — закончил он за меня фразу и сам рассмеялся.
— Будешь снова стучаться? — спросил у него, забирая со стола папку.
— Сколько понадобиться, столько и постучусь.
Его настойчивости можно было только позавидовать. Но и мама была крепким орешком. К такой просто так не подступишься, а уж если она один раз отказала, то и вовсе шансов нет.