Чертополох. Лесовичка - стр. 22
Впрочем, на этом дружелюбие наших новых соседей и закончилось: тихое помешательство матери сельчан откровенно пугало – они считали её одержимой и старались держаться от неё на почтительном расстоянии. Лишь Чернявая Кветка – ещё не старая и острая на язык вдова – зналась с нами без всякого опасения. Благодаря пусть хоть и не близкой, но многочисленной родне она удачно пристроила дочек замуж за мастеровых из города, часто и подолгу их навещала, а потому считала большинство своих односельчан недалёкими увальнями. Кроме того, прабабка как-то сразу завоевала её уважение, и Кветка помогла нам с обзаведеньем, отдав в нарождающееся хозяйство нескольких несушек, козу и часть необходимых в быту вещей. Денег за это она не взяла, заявив, что помогает нам от чистого сердца, а не для наживы, а потом ещё и частенько захаживала в гости – то с медком, то с творогом и, помогая прабабке готовить обед, обстоятельно посвящала нас во все сельские дела.
Между тем мы потихоньку справлялись с казавшимся поначалу необоримым запустением – домик и сарай были ещё крепкими и не трухлявыми, а после того, как со двора и пристроек был убран весь сор, а Стемба поправил крыльцо и перестелил крышу, наше обиталище стало смотреться гораздо веселее.
Пока «Лис» занимался мужской работой, мы с прабабкой гнули спины на огороде: рыхлящая землю Нарсия – про себя я продолжала называть её подлинным именем – детально объясняла мне, что и как мы будем сажать и что из этого должно будет вырасти, а я внимательно слушала… Кроме обычных для сельских грядок лука, капусты, репы да моркови с фасолью на нашем огороде пошли в рост семена, привезённые прабабкой из Дельконы: мята, чабрец, снимающий воспаления и останавливающий кровь тысячелистник, сращивающий переломы окопник и снимающий зубную боль шалфей, мать-и-мачеха и незаменимая при болезнях живота кровохлёбка, снимающие сердечную боль пустырник и мяун-трава… Многие из этих трав спокойно росли по лесам и лугам, но дельконские жрицы предпочитали разводить их прямо в обширном храмовом огороде, и теперь эта их привычка пригодилась самой Нарсии…
На наших грядках нашлось место и тому, что сельчане именовали сорняками, – оказалось, что бабка благосклонно относилась не только к репейнику, но и к крапиве, подорожнику и чистотелу – сажать их, правда, было как раз и не надо, разве что заросли проредить. Ну а перед окнами и у крыльца прабабка высадила фиалки и ноготки, которые тоже имели целебные свойства…
Так и прошли весенние месяцы – под стук топора и кудахтанье кур, под наши с прабабкой перекрикивания на огороде… Мать, правда, это не затронуло, скорее, даже наоборот – получив во владение застеленное одеялами кресло у окна, она умудрилась ещё больше уйти в себя, превратившись в живой, мерно покачивающий головой памятник, но мы всё равно опасались оставлять её надолго одну и то и дело забегали в горницу – проведать…