Чертополох. Лесовичка - стр. 12
– Зря ты это, Лемейр. Теперь тебе только старшая осталась, – заметил кто-то из ратников, но Лемейр только фыркнул.
– Что мне с этой дохлой рыбы – только глазами лупает! – буркнул худой, потом подошёл к печи и прямо на пол начал выгребать кочергою раскалённые уголья, наказав ратникам проделать в остальных комнатах то же самое. «Карающие», перешучиваясь, немедля разошлись по дому, а Лемейр, выгребши на пол целую кучу угольев, подошёл к столу и, сорвав расшитую скатерть, бросил её поверх головешек. Подбоченясь, осмотрел комнату и вышел прочь, весело насвистывая.
…Этот противный, режущий уши свист я слышала всё то время, пока шрамованный спускался вниз по лестнице, но потом он наконец-то стих. Так же как и голоса остальных «Карающих». Хотя опасность вроде бы миновала, я по-прежнему сидела на своём месте, словно окаменевшая, – я не чувствовала ни рук ни ног, зато на полу зашевелилась мать. Она медленно, с видимым трудом поднялась на четвереньки, и, обведя комнату пустым, невидящим взглядом, со всего маху ударилась головой об пол… Потом снова приподнялась… И снова ударилась… А потом ещё… И ещё…
– Предки-заступники!.. – заворожённая до странности ритмичными движениями матери, я не заметила, что в комнату снова зашли. Теперь на пороге стоял Стемба – ещё совсем недавно этот действительно рыжий «Лис» был моим проводником как по Реймету, так и по казармам. Он тайком от хоть и справедливой, но строгой Нарсии в изобилии снабжал меня пряниками и леденцами, а ещё учил правильно держаться в седле, показывал, как стрелять из лука и арбалета… Но теперь я с трудом узнала своего взрослого приятеля. Вместо правой щеки у Стембы была сплошная кровавая ссадина, под левым глазом виднелся порез, всегда опрятная куртка превратилась в изодранные и измаранные лохмотья, а из-под наскоро наложенной на левую ногу повязки сочилась кровь. Тем не менее меч он держал в руках крепко.
– Госпожа Нарсия, вам лучше не входить. Я сам… – твёрдо произнёс Стемба, но едва он сделал шаг вперёд, как прабабка обошла его сбоку и решительно прошла в комнату, огляделась…
Её лицо исказилось от боли, но Нарсия быстро совладала с собой и шагнула к продолжающей свое безумное занятие матери. Присела перед ней на корточки и, поймав за подбородок, посмотрела в глаза:
– Эльмина!.. Эльмина, сейчас не время предаваться горю!.. Ты слышишь меня?!..
Вместо ответа мать лишь издала короткое и бессмысленное мычание, и тут снова подал голос Стемба:
– Госпожа Нарсия, я не вижу здесь Энейру… Попытайтесь спросить о ней… – но прабабка, оставив мать, поднялась и отрицательно качнула головой: