Чертог Восхода Асуры - стр. 17

Учитель Макса, Ясуо, был одним из старейшин. Низенький старичок с крепким ударом, который он не упускал возможности демонстрировать. Его длинные седые волосы плащом ложились на спину.

– Это – бо, – в первый же день сказал Ясуо по-русски с сильным акцентом, когда вручил Максу тренировочный шест куда тоньше посоха.

– А дубину хранителя можешь выкинуть, – наблюдая за этой сценой, суфлировал Рейн в ожидании своего учителя, который всегда опаздывал, отчего он сам частенько чувствовал себя потерянным, будто пришёл не вовремя.

Ясуо выбрал лучших учеников, чтобы в бою показать Максу, чего тот может достичь, если будет прилежно учиться. Поэтому каждый день после практики контроля сознания в Зале духов Рейн выходил на широкий каменный плац, скрытый в глубине провала под храмом, и видел, как среди остальных учеников брат тренируется под чутким вниманием своего учителя. Здесь магические потоки сверкали с нестихающим треском, а дракон неизменно резвился в тумане над головой.

Чтобы полностью переключить сознание на физическую тренировку, у Рейна обычно уходило около получаса, в которые он попивал ситай, устроившись у края плаца. О составе этого напитка он почти ничего не знал, кроме того, что при храме его называли чаем, но на вкус эта бурда меньше всего напоминала именно его, зато хорошо ставила голову на место. От одной чашки возвращалась ясность ума, а если выпить три, то можно не спать несколько дней.

Сегодня старейшина Ясуо, несмотря на преклонный возраст, висел в воздухе без опоры, скрестив под собой ноги. Его взгляд застилала охровая магия. Рейн уже собирался начать разминаться, как вдруг расслышал голос старика, твёрдо звучащий в потоках шума на тренировочном плацу:

– Мысли сянь противоречат природе, но для неподготовленного чтеца будут звучать так естественно, что тот не сможет отличить их от истинных.

Рейн решил не акцентировать внимание на том, что чтение мыслей без согласия даже в Асуре вне закона.

– Сянь? – переспросил он.

– Так во времена основания Асуры называли нас, обладающих магической энергией, или, как говорили сами сянь, жизненной силой. – Рейн ощутил поток сознания своего учителя, который подошёл и с поклоном остановился напротив Ясуо. – Сейчас это слово больше не используют. Оно ушло из языка вместе с ними.

– Тинджол, – в ответ поприветствовал его старейшина, развеивая магию в своих глазах и тут же пряча их за обвисшими морщинистыми веками.

– И что стало с этими сянь? – снова спросил Рейн, по очереди посмотрев на учителей.

– Они первыми сплотились в Улье и заложили святыню во славу тех, чьей божественной власти подчинялись. Монахи-чтецы, основавшие здесь наш храм, заметили некоторые отличия в образе мыслей сянь и сочли их богов демонами. У веры всегда есть исток: традиции общества или случай, но у них его не было. Они все просто уверовали без каких-либо на то причин, – ответил Ясуо, всё ещё держа глаза закрытыми, но оставалось ощущение, что он так и не сказал главного, пока его тонкие сухие губы снова не шевельнулись: – Тебе стоит быть внимательнее с братом. С ним что-то не так.