Чертог Восхода Асуры - стр. 16

…открыл глаза.

За окном разом зажглись фонари, и чёрные тени в комнате исчезли. Теперь стены окрашивала глубокая синева, а тяжёлых штор коснулись красные огни вывесок. Рейн прищурился и различил засиявшие крупицы пыли в цветовом потоке. Их осветил патрульный дрон, с шумом пролетевший этажом выше. Глаза быстро учатся видеть в темноте то, чего нет. Искривлять линии. Создавать воображаемую перспективу синего горизонта бескрайней пустоты, в котором свет фар рисует звёзды из комнатной пыли и они сияют как настоящие.

Шум двигателя дрона пересёк границу уличного галдежа и растворился, а Рейн тряхнул головой, возвращаясь из мира видений.

За несколько мучительных месяцев тоска в груди крепко настоялась на неопределённости. Вместе с ней росла и ярость. Вечерами, оставаясь один, он всё чаще огревал себя хорошей порцией контроля сознания, проваливаясь в цветовой космос. Каждый день тоска и ярость вместе с ним вставали на ноги, но утром хватало сил не обращать на них внимания, а ещё на это не было времени.

В памяти Асура оставила яркий смазанный след из дней и мест, названий которых он не различал, из странных обычаев и анисового запаха курительных свечей в маленьких кумирнях для богов. Со своими чудными идолами они местились везде и всюду, где только оставался свободный угол. Жаре нужно было ещё меньше. Она, удушающая, липкая, стояла на каждом шагу. Вместе с ней везде звучали голоса, одновременно одинаково, но если вслушаться, то по-разному: китайцы, японцы, корейцы, а потом вдруг индусы, немцы, русские. Все здесь поглощали сладкие супы и бесконечную лапшу, следуя сотне-другой строгих правил использования палочек во время еды и чавкая в душных забегаловках так звучно, как только получалось. Конечно, тут были и места, о которых писали в рекламных проспектах, где Асура – диковинная шкатулка из яшмы с величественными императорскими дворцами и сказочными водными садами. Там она хранила в себе древние тайны и мудрость Востока. Но для Рейна первая столица магии стала бурлящим котлом, вонявшим едким запахом уличной еды, сдобренной специями, и выглядевшим так же несъедобно, как столетние яйца.

Каждый день до самого вечера они с братом тренировались в храме Белой земли. С двух сторон моста, ведущего через туманный провал к комплексу из чистейшего кварца, воинственно возвышались скульптуры древних чудовищ. Вход охраняли нетелесные копии древних созданий. Полосатый жёлтый тигр и белоснежный лев бродили вокруг храма, оставляя за собой следы магических потоков. Красная птица, похожая на огромного орла, парила над заострённой крышей, а в бездонном провале, который окружал главный храм, плескался сине-лазурный дракон.