Черта - стр. 33

В отличие от вас я полиглот. Для меня история – это плод моих дерзновенных усилий, свод моих прозорливых деяний, а все для того чтобы довести вас до осознания несовершенства, которое, если над ним не работать, доведет вас до гибели. Впрочем, у вас все же есть шанс дожить до того времени, когда вы будете колонизировать другие планеты, также как ваши предки колонизировали новые земли, выращивая на них опиум и табак. Почему бы и нет? Ведь разум и экспансия – это всегда синонимы. И тут самое время воскликнуть – что за чудное слово “итак”! Вы спросите: что чудного в этом строгом очкастом существе? Ведь за ним может последовать все что угодно – и любовь, и смертная казнь, и помилование. Оно как взметнувшийся над пустой сценой занавес, что призывает на публику забывшего текст актера. Оно требует ответа, притом что заранее его знает, оно наслаждается вашим страхом и не торопится помочь. Все так, но мне известна одна его уязвимая тайна. Как палач в свободное от работы время собирает на заднем дворе цветы и, поддерживая их головки, спешит наполнить ими вазу, так и это слово-гильотина имеет свое болезненное пристрастие. Вернувшись с работы, натянув стеганый халат и расположившись в кресле, оно цепляет к своему короткому составу букву “а” и чудесным образом превращается в солнечный, душисто-влажный остров. Итака, земной рай, вотчина отчаянных мореходов. Щедрое, плодовитое слово – итак! Каждый раз, когда его произносят, я не знаю, во что оно обратится. Может, в домашнее Ионическое море или в ушлого Одиссея, а может, в бутафорское яблоко раздора – Трою. Или в Гомера – анонимного Шекспира древности. Или вас вдруг окружат пронырливые венецианцы, или возьмут в плен распоясавшиеся пираты, а мимо тяжкой поступью проследует коротышка Наполеон. Одним словом, чудное слово! Итак…

…Так и плыли, дробя на мелкие брызги бескрайнюю, изумрудную толщу воды. Антонио Пигафетта, верный спутник и летописец деяний великого даже в хромоте адмирала Магеллана находился на баке “Тринидада” в тени паруса фок-мачты, почтительно и преданно глядя на капитана своей мечты. Знал ли он, что на его глазах вершится история? Уже знал. Такие отчаянные и грандиозные события, что случились с ними за этот год с небольшим могут сопровождать только великое предприятие, и если они вернутся когда-нибудь в Испанию их ждет неслыханная слава. Пока же он черпает свое терпение и мужество в милости Господа нашего и в железной воле адмирала.