Черный телефон - стр. 40
В итоге мать купила ему цифровую видеокамеру.
– Будешь заниматься цветомузыкой, – предложила она. – Цвет тоже рождает мелодии.
Миссис Рот умела мыслить нестандартно. Она любила поговорить о единении с природой, о благородстве, присущем деревьям, и заявляла, что во всем мире лишь единицы способны испытать благодарность к скошенной траве за ее свежий аромат. Арт рассказывал, что мать несколько раз спрашивала его обо мне – переживала, что у меня нет возможности для творческого самовыражения, настаивала, что мне необходима духовная пища. Миссис Рот подарила мне книжку об оригами – просто так, даже не на день рождения.
– Не подозревал, что мое внутреннее «я» требует пищи, – пошутил я в разговоре с Артом.
«Оно тихо скончалось от голода», – написал в ответ приятель.
Его мать была обеспокоена, что я не испытываю тяги к религии. Отец никогда не водил меня на службу, воскресную школу я тоже не посещал. Папа придерживался мнения, что религия – самое настоящее надувательство. Миссис Рот была слишком хорошо воспитана, чтобы делать замечания о взглядах моего отца, однако наедине с Артом давала себе волю, а тот передавал ее слова мне. Так вот, его мать говорила, что, если отец не уделяет внимания ни физическому, ни духовному развитию сына, то его место – в тюрьме, а мое – в приемной семье. Она, кстати, не возражала в таком случае стать мне приемной мамой и выделить для нового сына гостевую спальню. Я любил миссис Рот. Каждый раз, когда она спрашивала, не хочу ли я лимонаду, сердце мое на миг учащало свой ритм. Все бы для нее сделал, любую просьбу выполнил.
– Твоя мама – просто чокнутая, – сказал я Арту. – Сумасшедшая, каких поискать, и ты не хуже меня об этом знаешь. Какое еще единение? Каждый человек живет для себя. Любой, кто считает, что все люди – духовные братья, закончит тем, что окажется под толстой задницей Кассиуса Деламитри, вдыхая вонь его яиц.
Миссис Рот желала сводить меня в синагогу. Дело было не в обращении – просто ей хотелось, чтобы я получил новый жизненный опыт, впитал новую культуру и все такое прочее. Слава богу, отец Арта ее осадил, сказав – ни в коем случае, не наше это дело, не сходи с ума, дорогая. Кстати, у миссис Рот на бампере машины красовалась наклейка со звездой Давида и надписью «Горжусь!».
– Итак, Арт, – как-то сказал я, – у меня к тебе еврейский вопрос: твои родители – фанатичные евреи, верно?
«Не сказал бы, что мы ФАНАТИЧНЫ. На самом деле – довольно умеренны. Конечно, мы ходим в синагогу, соблюдаем еврейские праздники и все такое».
– Говорят, евреям обязательно обрезают конец, – заметил я, положив руку на ширинку, – вроде как религия требует. А скажи-ка…