Черный принц - стр. 87
Стражники время от времени вставали из-за стола, когда слушать доносившийся из камеры рев становилось невыносимо, и кричали, ударяя по двери грозными кулаками:
– Заткнись, щенок!
Мальчик не слышал их. Его разум был полон боли. Не помня себя от донимающего зуда, который резал его горло изнутри, он драл шею кровоточащими пальцами. Он никак не мог избавиться от изводящей его чесотки и кидался на стены. Кратковременные вспышки физической боли, более осознанной, связывающей его с реальностью камеры, отвлекали его от мучений, ненадолго проясняя голову. Но эти просветы были подобны рассеянному свету в пасмурный день, когда солнца не видно за серым небом, но все знают, что оно уже взошло: Модест знал причину своего огромного горя, но затянувшееся сознание не давало назвать ее, и он, истошно воя и рыча, скоблил полы и кожу, срывая ногти, проводя кровавые полосы по шее, лицу и рукам. Для него, заточенного столько месяцев в одиночной камере, где каждый звук был невыносимо громким, собственный рев казался оглушительным. Он не мог успокоиться, его снедала ненависть и безмерный голод, рожденный с ней.
– Сволочь какая, а! – ругался мужчина по ту сторону двери. – Орет так, что аж здесь слышно!
– Оставь его, – ответил второй. – Поорет и перестанет.
– Откуда только силы берутся! Кормить что ли лучше стали?
Стражник рассмеялся.
– Моя собака питается лучше, чем он.
Но звезды и небо любили этого ребенка. Потеряв тысячи других своих детей в войне и эпидемии, они искали его, сокрытого в недрах земли, и, найдя, даровали ему удачу.
Залязгали двери, и на лестнице послышались неторопливые грузные шаги. В темницу спустился начальник императорской охраны вместе с часовыми, дежурившими наверху, и императорским лекарем. Несколько дней назад новоиспеченный император, будто только что вспомнив о заключенном, вызвал к себе начальника стражи справиться о состоянии мальчика. Ни для кого не было тайной, что императорская семья по каким-то своим соображениям желает ему смерти, и потому капитан выложил все, как на духу: мальчик истощен, мало говорит, почти не ест. Император выслушал доклад равнодушно и отпустил капитана, но сегодня в приступе какой-то неясной паники велел сопроводить своего личного доктора к пленнику, чтобы тот посмотрел на его состояние, и вот они были здесь.
Стражники побросали карты и вскочили из-за стола. Капитан лениво скользнул взглядом по темнице.
– Как служба? – холодно поинтересовался он.
– Все спокойно, капитан!
Вдруг из-за двери камеры снова раздался вой, и дверь вздрогнула от удара.