Черный мел - стр. 40
Зато прошлое имелось у всех. Отсутствие наследственных привилегий или денег становилось почетной медалью, ее они полировали на публике ежедневно. Они были самыми пышными цветками, расцветшими на самой грубой почве, как тот чемпион-стайер из Кении, который тренировался в пыли, без кроссовок. Естественным образом. Каждый из них мечтал о том, чтобы возвыситься именно благодаря начальному невыгодному положению. Откровенно говоря, все они испытывали страх. Им казалось: они оказались в Питте случайно и скоро их разоблачат и выгонят с позором.
Даже Эмилия включилась в их игру. Она делала вид, будто мальчишки ей надоели, будто ее тошнит от их манеры публично бить себя кулаком в грудь, от их петушиной задиристости. С таким же успехом парни могли бы извлечь из штанов свои достоинства (или недостатки) и мериться длиной. Она напоминала школьницу, которая вслух поносит дерущихся на школьном дворе мальчишек, а сама бегает на свидания с тем, кто ухитрился собрать больше всего скальпов и шрамов.
– Слушайте, – сказал Джек, – пусть отец Марка и работает в маленьком книжном магазине, он ведь не хозяин магазина! А его мать читает лекции в Лондонской школе экономики. А учителя, как родители Фаунтлероя, хотя бы учились в университете. Мой папаша начинал свой трудовой путь за прилавком – пошел работать в шестнадцать лет, сразу после школы. Ни у кого из моих предков нет высшего образования.
– Вы просто выводок мягкотелых южан, – с презрением заявила Эмилия. – И, кстати, вы все проиграли, хотя это и не имеет значения.
– Хоть ты из Йоркшира, но это не означает, что ты автоматически становишься победительницей, – возразил Джек. – Все равно, выкладывай. Вперед, блондиночка!
Эмилия молниеносно пнула ботинком в голень Джека. Тот вскрикнул:
– Черт, больно же!
– Вот именно, – кивнула Эмилия. – Еще раз назовешь меня блондиночкой, получишь по морде!
– Ладно, ладно. – Джек поднял руки вверх. – Ну, давай, рассказывай нам о том, как тяжела жизнь на Севере.
– Мой отец был шахтером, – сказала Эмилия.
– Ничего себе! Вот здорово! – воскликнул Джек.
– Что ты имеешь в виду? – Эмилия снова приподняла ногу.
– Ничего, ничего. – Джек замахал руками, в притворном испуге глядя на ботинки Эмилии. – Правда, ничего плохого. Объяснимся позже. Джолион, мы ведь им потом все расскажем?
– Ну да, – ответил Джолион. Он сложил пополам обрывок бумаги и положил на прикроватную тумбочку. – Шахтер. Знаешь… Эмилия, это просто… здорово. – Ему хотелось сказать «круто», но он боялся показаться Эмилии поверхностным и нечутким. – И что с ним случилось, когда Тэтчер объявила рабочему классу решительный бой?