Черный Леопард, Рыжий Волк - стр. 59
– И все ж вы с Кавой и Леопардом затащили сюда этого никчемного мальчика. Мне уйти?
Я повернулся, чтобы уйти.
– Нет!
Получилось у нее громче, чем она хотела, – и мы оба это понимали.
– Делай, как хочешь. Ступай назад к своему деду, представляющемуся твоим отцом, – произнесла она.
– Чего ты хочешь, ведь… Сангома?
Она кивнула малому с длинными ногами. Он пошел в дальний угол комнаты и вернулся с подносом из плетеного бамбука.
– Во время моего тваса наставница предрекала мне, что я буду видеть далеко. Слишком далеко, – сказала Сангома.
– Тогда закрывай глаза.
– Тебе нужно уважать своих старших.
– Буду, когда встречу старших, кого смогу уважать.
Она рассмеялась:
– Столько много всякой всячины выходит из твоей дыры спереди, что стоит ли удивляться, как много лезет тебе в ту, что сзади.
У нее не было намерения доводить меня до обиды. Или слушать меня, или ловить мой запах. Или сообщать новости о луносветлом малом или Леопарде. Ни на единое мгновение.
– Чего ты хочешь?
– Взгляни на эти кости. Я бросаю их каждую ночь вот уже луну и еще двадцать ночей, и всякий раз они ложатся одинаково. Первой падает кость гиены, а значит, мне следует ждать охотника. И вора. Сразу после первой ночи, как ты пришел.
– Это уведомление меня опередило.
– Зачем во благо дается зрение? Я знаю двоих, кто мог воспользоваться им получше тебя.
– Женщина…
– Я ничуть не закончила. Воспользуйся носом, какой тебе боги даровали, или в следующий раз ты гадюки не заметишь.
– Тебе нужен мой нюх?
– Мне нужен малец. Уже семь ночей как он пропал. Кости говорят мне, только я думала, что ни один малец не убежит далеко от доброй пищи.
– Доброе – это не…
– Не перечь мне, мальчик. Он перестал верить, как ребенок, перестал верить тому, что я твердила ему в течение всех этих лун. Воровкой детей назвал он меня! Увы, так уж повелось: какой ребенок захочет знать, что его собственная мать бросила его на съедение диким псам? Назвал он меня воровкой детей, потом ушел искать свою маму. Даже ударил меня, когда я встала на его пути. Дети мои были слишком потрясены, не то и вправду убили бы его. Он спрыгнул с дерева и побежал на юг.
Я оглянулся. Понял: кое-кто из этих детей мог бы убить меня, глазом не моргнув.
– Ты получишь мальца обратно.
– Этот паршивец может скукожиться, залезть своей маме в коу и пришить пуповину к своему животу – это меня не заботит. Но он украл кое-что драгоценное для меня.
– Камень драгоценный? Доказательство того, что ты женщина?
– Проклятым окажется день, когда твой разум угонится за твоим языком. Желчный пузырь козла, принесенного в жертву на церемонии моего посвящения. Он с тех пор был у меня в волосах. Сбежал он утром, но выкрал его раньше, ночью, когда я спала.