Черный квадрат - стр. 10
– Не узнаете Григория Грязного? – спросил Хаванагила, сунул казбечину горящей стороной в рот, выпустил струю дыма и паровозно загудел.
– Откуда ты узнал, что Лолита в Атласово? – спросил я, придя в себя.
– Письмо оттуда пришло. Вышедшая товарищ принесла. От трудящихся щебеночного карьера. Невдалеке от карьера есть выход породы с признаками золота.
И он показал на кусок породы с кристаллами золотистого цвета.
– Какое на ... золото?! Это ж обыкновенный пирит!
– Точно. Пирит. – Хаванагила протянул мне письмо. Там среди других подписей была подпись Лолиты. – Так что...
В кабинет требовательно сунулись ожившие груди.
– На письма трудящихся, – Хаванагила снял с себя галстук, – нужно мотивированно отвечать. – Он снял пиджак. – Вот вы молодой специалист, – снял он с себя и брюки, – обеспечите мотивацию, а я отвечу, – он снял ковбойку. – Иди в бухгалтерию за полевыми и авансом, а ты входи, – крикнул он в дверь. Груди радостно охнули, влетели в кабинет, вышвырнув правой меня из кабинета и послав левой воздушный поцелуй.
Утром послезавтрашнего дня автобус высадил меня на окраине военно-рыбного города Анива. Метрах в двадцати от меня начинался Анивский залив. И я чесанул вдоль него. Молодой и красивый. Яблочко только-только покатилось под горку.
Слева от меня меланхолично накатывались на берег несерьезные волны, справа неистово пахли йодом двухметровые валы морской капусты, а посередине по твердому отливу шел к Лолите я, как уже было сказано, молодой и красивый.
Шел себе и шел, шел себе и шел, в двенадцать дня съел полбанки тушенки, а потом опять шел себе и шел. Часа в два пополудни дорогу мне преградила река. Около устья ее полупересекал построенный японцами бетонный мост. Тут вокруг все раньше принадлежало японцам. А потом мы все освободили. А мост полуразрушился. Точно так же было и на Курилах, где я работал в следующем сезоне. Вдоль Тихоокеанского побережья Итурупа японцы построили девятисотметровую бетонную дамбу, чтобы ездить на грузовиках с юга острова на север. В шестидесятом волной вымыло кусок дамбы, и нужно было с полмашины цемента, чтобы эту дырку законопатить. На острове цемент имелся, но в бюджете он предназначался для ремонта фундамента поселкового совета, который пока не разрушился. Но цемент бдительно ждал своего часа. И перебросить этот томящийся в безделье цемент на ремонт дамбы не было никаких законных оснований. Послали запрос в область. Оттуда сообщили, что затребуют дополнительные лимиты из Москвы. Через три месяца Москва выделила дополнительный лимит цемента для области в размере половины машины «ГАЗ-51». Весной будущего года из Мурманска Северным морским путем этот цемент был отправлен на Сахалин, куда и поступил в октябре. К этому времени навигация на Курилы закончилась, и цемент отправили в мае следующего года. К тому времени дамба была разрушена на сто метров, а цемент для ремонта фундамента поселкового совета превратился в бетон при деятельной помощи дождя и снега. Пришедшего из Мурманска цемента явно не хватало, и его хотели было направить на разрушившийся к тому времени фундамент поселкового совета, но в бюджете... Послали запрос в область... Короче говоря, дамба рухнула окончательно параллельно с фундаментом поселкового совета. А приплывший через Северный Ледовитый, Берингов пролив, Берингово и Охотское моря цемент умыкнул председатель поселкового совета для фундамента своего дома. Потому что никакого запрета на эту акцию в бюджете поселка не было.