Черный корсар - стр. 20

– Тысяча акул!.. – пробормотал Кармо. – Часовой!.. Он испортит все дело.

– Да, но у Моко силенки еще не иссякли, – сказал африканец. – Я притащу вам этого солдата.

– И заработаешь пулю в живот, дружище.

Африканец ухмыльнулся, обнажив два ряда крепких, как из слоновой кости, острых зубов, и ответил:

– Моко хитер и умеет ползать не хуже змей, которых он дрессирует.

– Тогда иди, – сказал корсар. – Прежде чем спорить, хочу посмотреть, на что ты способен.

– Вы не пожалеете, хозяин. Он дастся мне в руки не хуже кайманов, за которыми я охочусь в лагуне.

Сняв с пояса тонкий шнур из плетеной кожи, который оканчивался петлей и напоминал настоящее лассо, применяемое мексиканскими vagueros[6] для отлова быков, он молча удалился без малейшего шума.

Корсар внимательно следил за ним из-за ствола пальмы, восхищаясь отвагой африканца, почти безоружным решившего пойти на хорошо вооруженного часового, который наверняка окажет ему сопротивление.

– Молодец! – сказал Кармо.

Корсар утвердительно кивнул головой, но не произнес ни слова. Он продолжал следить за африканцем, который змеей извивался по земле, медленно приближаясь к дворцу губернатора.

В это время солдат, дойдя до угла, повернул и пошел к главному входу. Он был вооружен алебардой и шпагой, болтавшейся сбоку.

Видя, что часовой повернулся к нему спиной, Моко пополз быстрее, не выпуская из рук лассо. Когда до солдата оставалось не более двенадцати шагов, он быстро вскочил на ноги, два или три раза взмахнул веревкой и затем уверенно пустил ее вперед. Послышался легкий свист, затем приглушенный крик, и солдат рухнул наземь, выпустив из рук алебарду и отчаянно болтая в воздухе руками и ногами.

Плотно заткнув часовому рот кушаком, Моко крепко связал его и взвалил себе на плечи. Через несколько секунд он был уже возле капитана.

– Вот, – сказал он корсару, сваливая пленника к его ногам.

– Молодец, – похвалил его корсар. – Привяжи его к дереву и следуй за мной.

Африканец с помощью Кармо выполнил приказание, затем оба догнали корсара, не спускавшего глаз с качавшихся на виселице.

Дойдя до середины площади, капитан остановился перед одним из казненных, одетым в красную куртку, у которого, словно в насмешку, изо рта торчал окурок сигары.

При виде его корсар испустил крик ужаса.

– Проклятье! – воскликнул он. – Они не щадят даже мертвых…

Послышалось его глухое рыдание.

– Синьор, – сказал Кармо взволнованно, – возьмите себя в руки.

Корсар указал ему на повешенного.

– Сию минуту, капитан, – ответил Кармо.

Зажав в зубах нож, африканец вскарабкался на виселицу. Одним взмахом перерезав веревку, он опустил тело на землю.