Черный ход - стр. 23
«Вы не поверите, мисс Шиммер, но перед вами другой человек…»
Мистер Редман больше не похож на схему разделки коровьей туши. Нет областей: светлых, красных, темных. Нет песка и пепла, розы и пурпура, раннего вечера и поздней ночи. В контуре, обозначающем границы мистера Редмана, которого друзья зовут Джошем, кипит чистая белизна. Катятся снежные волны, искрят, слепят взор. Ни единого пятна темнее парного молока из-под коровы.
Захоти Рут пальнуть из «Молнии» – не нашла бы куда.
– Что с вами, Рут? У вас такой вид, будто вы увидели привидение.
– Ничего. Все в порядке.
– Знаете, что я вам скажу? Это покажется странным, но вы тоже не слишком-то изменились со дня нашего знакомства. Я часто вспоминал о вас, представлял, как вы стоите тут с револьвером…
Джош наклонился вперед:
– И вот сейчас я вижу: вы точно такая же, какой были.
Лжет, подумала Рут. Или не лжет.
Это смотря о чем он говорит.
На улице она перебрала воспоминания, как нищий – мелочь. Чистая, ослепительная белизна. Ни одного темного пятна. Что-то еще? Она что-то упустила?
Тень.
Зыбкая тень рядом с помощником шерифа.
«Вы не поверите, мисс Шиммер, но перед вами другой человек…»
Другой, не другой, думает Рут. Джошуа Редман, кем бы ты ни стал, ты по-прежнему терпеть не можешь одиночества. Душа общества, миляга-парень, улыбка до ушей. Кто поверит, что тебе жизни нет без своего воображаемого друга?
«Не трать патроны зря, – шепнул дядя Том. – Пустое дело, девочка.»
Иногда Рут думала, что и ей неплохо было бы обзавестись воображаемым другом. Кем-то вроде дяди Тома. Вот уже девять лет и три месяца покойный Томас Шиммер мог быть ей только воображаемым другом.
Одиночество не снаружи. Оно внутри.
2
Джошуа Редман по прозвищу Малыш
– Давно рванул на закат?
Шаткий стул издает жалобный стон. Вздрагивает стол: Сэм Грэйв с размаху грохает на него кружку пива. Шапка пены сползает на столешницу.
– Шутишь? Только начал.
– Врешь!
– Вторую пью! Господь свидетель, вторую…
Джош салютует приятелю початой кружкой.
– Догоню, – рокочет Сэм. – Не уйдешь. Понеслась!
И ревет, как бугай весной:
– Лиззи! Пивка старику Сэмми!
Этот догонит, сэр! Не извольте сомневаться! Неужели вы хотите, чтобы слуги закона трудились в поте лица, умирая от жажды? Стыдитесь! А лучше присядьте рядом, скоротайте вечерок. Видите, тут даже плевательницы есть. Приличное заведение, сэр!
И, кстати, не пивом единым…
– Лиззи, дорогуша! Кукурузки нам! Жареной с солью!
Сэм в доле:
– На двух бизонов! И бобов с подливой.
После ухода мисс Шиммер народ как с цепи сорвался. Валит в «Белую лошадь» толпой. Дробный перестук игральных костей. Шлепки карт. Стрекот рулетки. Закрыть глаза, прислушаться, так не салун, а летний луг. Топочут жеребята, стрекочут цикады, шлепает лапами пес, вымокший в ручье.