Черные сны - стр. 9
Старуха и потом навещала его во снах и все в одном и том же сюжете. Можно было бы уже за три недели привыкнуть, но каждую проклятую ночь Егор переживал сон, словно впервые.
Его посещала мысль сходить к психиатру, но беда заключалась в том, что на их маленький городок доктор такой квалификации был один. Высокий, худой, с темными кругами вокруг глаз, с горбинкой на тонком носу Алексеев. Кроме работы в поликлинике, он курировал пожарное и милицейское подразделения. Разговор с медиком у Егора уже состоялся и больше усугублять свое положение он не желал. Пока его поведение объяснялось нервно психическим напряжением, связанным со спецификой работы.
«Дернул же меня черт вступориться в самый неподходящий момент, – с отчаянием думал Егор, – и старуха эта… какого черта выползла». Он посмотрел в окно. За ним стояла непроглядная темнота. С приближением ночи, Егор ощутил приближение своего кошмара. Тот словно скребся, скулил под дверью, изнывал от своей больной сумасшедшей страсти причинять Егору страдания, ковырять, неуспевающую зажить рану. «И вообще, какого дьявола вспомнил про эту бабку. Теперь не отвяжется», – с горестью подумал Егор и обтер губы.
Валерьянка, пустырник самые первые и самые бесполезные потуги справиться с проблемой остались в прошлом. «Атаракс», «Мелаксен» прошли почти незамеченными, лишь «Сонвал» давал облегчение. Каждое пробуждение посреди ночи от кошмара он обещал себе обязательно утром пойти к врачу. Плевать, что о нем подумают и, быть может, попрут с работы, такое терпеть больше нельзя. Но стоило утреннему молодому свету разбавить темень, поманить Егора надеждами и повседневными заботами, как серьезность положения размывалась, и проблема, занимающая несколько часов назад все его сознание, уменьшалась до просяного зернышка.
Он одним большим глотком опустошил стакан. Горько сморщился, выдохнул и закусил хлебом, обмокнув его предварительно в банку с консервами. Надеялся, что достаточно зацементировал мозги, чтобы в эту ночь в них не проник кошмар, хотя внутренний голос подспудно нашептывал, «напрасны, дружок, твои ожидания». Он ощущал зудящее беспокойство и улавливал тонкий запах дыма. С обреченностью во взгляде поднял глаза к потолку. Ну а как же? Рыба была здесь. Белое лоснящееся жирное брюхо висело под потолком. Хрящевые лучи с полупрозрачными перепонкам лениво ходили восьмеркой.
Он проснулся среди ночи в горячем поту. Как и в прошлую он стоял приросший ступнями к полу. Между досок сочился серые водоросли, а горящая старуха, словно плавленная пластинка вытягивалась из соседней комнаты. Когда она была совсем рядом и тянула к нему руку с обгоревшей полопавшейся кожей, а морщинистый безгубый рот растягивала ехидная ухмылка он проснулся.