Чернозимье - стр. 37
Я взглянул и почувствовал, как мое сердце встрепенулось, взволнованно ударившись о клетку ребер. В гавань входил крупный парусный корабль – такого я еще ни разу не видел даже в Крюстере. Настоящая громада.
Наверное, испанские галеоны и линейные корабли XVIII века в нашей реальности были еще больше, но среди мелких каравелл и коггов эта громадина выглядела впечатляюще – словно слон в табуне лошадей. А вдали виднелись еще корабли поменьше, целый флот.
На мачте развевался зеленый флаг со вставшим на задние лапы соболем, и я понял, что не ошибся. То, чего с надеждой и некоторой опаской ждали в Крюстере с конца лета, наконец, свершилось. Не помешала даже штормовая погода, царившая в море в эти месяцы. Его светлость, герцог Тарсина, прибыл в Крюстер. И, видимо, прибыл с немалым войском.
В толпе я встретил Ксай, которая весело помахала мне.
– Видал?! – воскликнула она радостно, когда я поравнялся в ней в человеческом море. – Такая махина, да? Меня она еще там, на севере поразила. Я видела, как они готовились к отплытию. Величественное было зрелище.
– Она... там? – спросил я, жадно пытаясь рассмотреть людей на палубе флагмана, которые отсюда пока еще казались плохо различимыми букашками.
– Конечно, там, – ответила Ксай. Она прекрасно поняла, о ком я говорю. –Неужто ты думаешь, что она осталась бы в Тарсине, когда такое происходит?
Корабль, между тем, с тяжелой грацией динозавра подошел к дальнему причалу и спустил трап. Сперва по нему сбежали несколько матросов, затем сошел в парадном строю отряд гвардейцев в зеленых мундирах и сияющих шлемах. И только после этого на трапе появились они.
Сначала я увидел только одну фигуру – высокого человека с ослепительной гривой светлых волос, одетого в черный камзол и тяжелый плащ с горностаевой оторочкой. Ему было лет тридцать пять, и держался он с удивительным достоинством – вокруг него словно сияла аура силы.
При виде человека на палубе толпа вокруг меня заволновалась. «Вон он, вон он, герцог-то», – послышалось со всех сторон. «Ишь, красивый-то какой!» – зашептала стоявшая прямо передо мной тетка с красными мускулистыми руками прачки. – «Как есть, прынец сказочный! То-то видать, он нас всех спасет, больше некому! Ох вы, Мученики великие, не иначе вы нам послали его на спасение наше!». И она стала размашистыми жестами творить очистительные знаки, поминая всех восьмерых небесных заступников.
А затем я увидел вторую фигуру и окаменел. Это была она: длинные рыжие волосы, которые она и не думала убирать в тугую прическу по примеру карнарских дам, взвились, подхваченные порывом ветра. Длинное белое платье спускалось к ее ногами, оставляя неприкрытым лишь острые носки сапожек – кажется, тоже белых. Сверху же был накинут белоснежный меховой плащ. Она поравнялась с герцогом и встала с ним рядом, гордо подняв голову. С трапа они стали сходить вместе, а на середине пути герцог взял ее за руку.