#Черновик - стр. 5
Некоторые мои сюжеты представляются зрителям тоскливыми, если не сказать откровенно мрачными. Я же, наоборот, чувствую покой: когда эту тоску удается сформулировать в тексте или фотографии, мне кажется, ее становится меньше внутри меня.
#система
Довольно скоро я нашел прикладное применение своему хобби и начал ездить с волонтерами в детские дома. Почему детские дома? Во-первых, это был бесконечный кладезь тех самых «тоскливых сюжетов», во-вторых, было приятно, что от фотографического увлечения есть какой-то толк. Кроме того, я обнаружил, что добровольческие объединения по своему характеру были поразительно близки к наркоманским – кучка людей, одержимых одной сверхценной идеей, готовых тратить на нее уйму времени, сил и денег. И, поверьте, многие из тех ребят и девчонок могли дать фору подмосковным торчкам.
Мне запомнился разговор, который произошел в одну из первых или, может быть, даже в первую поездку в детский дом. Волонтеры, взявшие меня с собой, ездили туда постоянно. Я же смутно представлял, что делать, стоя посреди палаты и разглядывая детей, как баран новые ворота. Помню, возле коридора крутился мелкий малец, чумазый, как черт.
– А что ребенок какой-то грязный весь? – спросил я.
– А ты зачем сюда приехал? – переспросили меня не то волонтеры, не то воспитатели. – Возьми и отмой.
Это был катарсис, думаю, в тот момент я постиг ключевой принцип добровольнического движения. После этого старался не задавать никаких вопросов, а просто делал то, что от меня требовали обстоятельства.
Я загружал и разгружал машины с гуманитарной помощью. Вставал в три часа ночи, чтобы быть к десяти где-нибудь под Ярославлем или Калугой. За год посетил пару десятков учреждений: от больничных палат, где содержались отказники в Подмосковье, до детского садика на территории женской колонии во Владимире. Выступал посредником между учреждением и благотворителями, помогая выставлять счета на оплату, организовывать поставки спортивного инвентаря и подготавливать отчеты. Я играл и гулял с малышами, собирал пазлы и рисовал с подростками и учил брейк-дансу старших. Выпускникам объяснял, как обращаться с банковской картой и что делать на выходе с амфетамина.
По вечерам я уходил с работы, брал камеру и шел на Комсомольскую площадь. Там слонялся по трем вокзалам и «тренировался» на местных цыганах, получая не только интересную фактуру для съемок, но и прекрасный опыт общения. Мы отлично ладили. Иногда я сидел вместе с ними на картонках прямо за Казанским, нисколько не опасаясь за свою безопасность или вещи. Спустя год я отправил те снимки на «Серебряную камеру», получил гран-при и купил, наконец, свой первый профессиональный фотоаппарат. А еще моим учителем стал Александр Иосифович Лапин – человек, которому я бесконечно признателен за нашу дружбу и занятия в той самой легендарной квартире на Дмитровке.