Черное сердце - стр. 3
– Да уж, смешно.
– А может, он ее подтягивает по латыни. Или они вместе раскрашивают фигурки. Или устраивают театр теней, – Баррон изгибает пальцы в перчатке, изображая утку.
Я стукаю его в плечо – легонько, просто чтобы заткнулся. Брат со смехом поправляет солнечные очки.
Парень с косичками, надвинув на глаза капюшон, переходит на другую сторону улицы, а Лила останавливается на углу и поднимает руку, чтобы поймать такси. Взметнувшиеся от порыва ветра золотистые волосы напоминают нимб.
Интересно, она сделала домашку на понедельник?
Интересно, сможет ли она когда-нибудь снова меня полюбить?
Интересно, сильно бы она разозлилась, если б узнала, что я за ней следил? Наверняка взбесилась бы.
В машину неожиданно врывается холодный октябрьский ветер и подбрасывает пустой стаканчик на заднем сидении.
– Вылезай, – Баррон с ухмылкой смотрит на меня, опираясь на дверцу машины. Я даже не заметил, как он выскочил. – Хватай свои пожитки и деньги для паркомата. Пойдем за ним, – он кивает в сторону удаляющегося парня с косичками.
– Ты же собирался кому-то там звонить? – содрогаясь от холода в своей зеленой футболке, подхватываю с заднего сидения кожаную куртку.
– Мне было скучно, а теперь интересно.
Когда утром я сказал, что хочу потренироваться за кем-нибудь следить, я назвал Лилу отчасти шутки ради, отчасти повинуясь нездоровому желанию. Не думал, что Баррон согласится. Не думал, что нам удастся поймать тот момент, когда она выходит из квартиры и садится в таун-кар. И уж точно не думал оказаться здесь и выяснить, чем именно она занимается после уроков.
Выбравшись из «бенца», захлопываю дверцу.
В этом-то и проблема с искушением – чертовски трудно не поддаться.
– Мы с тобой почти как настоящие агенты, – говорит Баррон, пока мы, пригнув головы, бредем против ветра. – Знаешь, если мы застукаем твою девчонку на месте преступления, Юликова наверняка благодарность нам объявит или еще как-нибудь поощрит за успехи в учебе.
– Только вот мы этого делать не будем.
– Ты же вроде хотел, чтобы мы с тобой стали правильными и хорошими, – брат улыбается еще шире.
Ему нравится меня подкалывать, а я реагирую и тем самым еще больше его раззадориваю, но ничего поделать с собой не могу.
– Только не в том случае, если она пострадает, – я стараюсь придать голосу как можно более суровое выражение. – Она ни в коем случае не должна пострадать.
– Да понял я. Фу-фу, нельзя ее обижать. Но вот ты, братишка, сейчас шпионишь за ней и ее приятелем, какие у тебя оправдания?
– А мне никаких оправданий и не надо – шпионю и все тут.