Черное сердце - стр. 2
Снова подношу к глазам бинокль и рассматриваю деревянную дверь с облупившейся краской, снизу будто погрызенную крысами.
И Лила была бы моей.
Моей. Когда рассуждаешь о любви, вечно выскакивают такие вот словечки – собственнические. Это само по себе предупреждение: вряд ли любовь способна кого-нибудь сделать лучше.
– Поверить не могу, что ты шантажом вынудил меня стать федералом, – Баррон со вздохом закидывает пустой стаканчик на заднее сидение. – И вот теперь я из сил выбиваюсь по пять дней в неделю вместе с остальными курсантами, а ты, пользуясь моими навыками, таскаешься тайком за своей девчонкой. Разве это честно?
– Во-первых, навыки твои весьма сомнительны. Во-вторых, Лила – не моя девчонка. В-третьих, я просто хотел убедиться, что с ней все в порядке, – объясняю я, по очереди загибая пальцы. – В-четвертых, уж кому о честности разглагольствовать – так это не тебе.
– Таскался бы в школе за ней, – Баррон будто и не слышит, что я ему говорю. – Давай-ка сворачиваться. Мне надо кое-кому позвонить. Потом перекусим. Я даже готов заплатить.
Я вздыхаю. В машине душно и пахнет несвежим кофе. Страшно хочется потянуться. Наверное, Баррон прав: пора сворачиваться. Не из-за какого-то там звонка, а из-за того, о чем он вслух не сказал. Не очень-то хорошо шпионить за девчонкой, которая тебе нравится.
Но только я неохотно тянусь повернуть ключ зажигания, как Лила, будто по команде, выходит на улицу. На ней черные сапоги до колена и серебристо-серый плащ. Она спускается по ступеням, быстрым жестом откидывает с глаз волосы, в ушах у нее покачиваются серьги. От такой красоты у меня дух захватывает. Следом выходит парень в худи и мешковатых джинсах. Туго заплетенные косички напоминают рога антилопы. Кожа у него темнее, чем у меня. В карман он сует сложенную пополам пачку – видимо, деньги.
Лила носит шарф только в школе. И сейчас у нее на шее отчетливо видны темные шрамы, в которые втирали золу. Это такой обряд: вновь вступившему в клан Захаровых вырезают шрамы, он отрекается от старой жизни и начинает новую, порочную. Даже дочери Захарова нужно через это пройти.
Теперь она одна из них. Обратного пути нет.
– Ну что ж, готов поспорить, мы только что видели заключительную часть некоей весьма сомнительной сделки, – довольно сообщает Баррон. – Но давай представим, что все не то, чем кажется, и мы просто застукали Лилу за чем-то совершенно безобидным и в то же время постыдным.
– Постыдным? – я рассеянно оглядываюсь на него.
– Ну, например, они играли в игру – такую, где надо собирать разные карты. «Покемоны» там или «Мэджик газеринг». Допустим, к соревнованиям готовятся. И он, конечно, выиграл, раз она отстегнула ему столько денег.