Черное сердце дракона - стр. 20
– Варя, – опомнился я, – если увидишь…
– Ваша милость!
Гринхор появился прямо перед нами, сияя от радости насыщенным синим цветом, а дева, которую я по глупости не успел предупредить об управляющем-призраке, вскрикнула и обмякла. Видимо, для нее это стало последней каплей, перевесившей впечатления этой ночи.
Реакция после двух суток без сна и схваток с нежитью была уже не так стремительна, однако я все же успел словить деву и поднял на руки. Тем более, что она почти ничего не весила.
– О, вы не сказали… про меня? – он округлил глаза, наблюдая за тем, как я понес Варю к широкой лестнице.
– К слову не пришлось, – отмахнулся я. – Ты распорядился подготовить зеленые комнаты?
– Как договаривались, ваша милость, – кивнул управляющий, поплыв по воздуху следом за мной. – Рад поздравить вас с возвращением.
– Еще один, – поморщился я. – Узнаю, что все слуги делали ставки на мое возвращение из леса, отправлю вас всех там погулять.
Гринхор сглотнул, его сияние стало куда более приглушенным. Даже на призраков в лесу можно было найти управу. Например, другому призраку, злобному и беспокойному. Осмотрев меня внимательнее, он решил промолчать, не подливая масла в огонь моей усталости. Умно.
Завернув на второй этаж, я прошел до зеленых покоев, ногой распахнув дверь. Та обиженно скрипнула и ударилась о стену, пропуская нас внутрь. Воздух был не таким затхлым, как я помнил. Видимо, слуги и правда подготовили покои для будущей айды. Разложенные ковры и висящие тут и там полупрозрачные занавеси выглядели чистыми и пахли свежестью. Я одобрительно кивнул и прошел к широкой кровати, отодвигая полог и укладывая деву на подушки.
– Ради святой Шакии, облаченной во Тьму, пусть с ней выйдет иначе… – тихо прошелестел призрак.
– Я надеюсь, Гринхор, – с губ сорвался усталый вздох. – Я надеюсь.
В конце концов, надежда – единственное, что у меня оставалось.
4. Глава 3
Варвара
Мне снилась мама. Такой бодрой и улыбчивой она была только в моих грезах. Мне нравилось вспоминать запах ее выпечки, мягкие руки, аромат духов, смех, который так давно не звучал в квартире. Она наряжала новогоднюю елку и громко, неумело подпевала «Wham!» о разбитом на Рождество сердце. Метафорично. Ведь ее сердце сейчас на самом деле было разбито, а его чувства глубоко запрятаны под лекарствами и транквилизаторами. Большое депрессивное расстройство излечивалось крайне сложно. Ей постоянно требовалось наблюдение и особый уход, потому что она не желала жить и страдала помимо всего паранойей.
Потом все поглотила тьма, и я плыла в ее безразличии и холоде. Ни мне, ни ей не нужны были эмоции. И мне это нравилось.