Черное колесо. Часть 2. Воспитание чувств, или Сон разума - стр. 36

– Коры тоже разные бывают! – зло заметил Князь. – Многие из них с нами и не общаются, кто из принципа, кто из боязни провокаций. Да и мы пошли на связь с ними относительно недавно. До этого считали предосудительным «выносить сор из избы». И сейчас с корами общаются единицы, у каждого из них свой канал, основанный всё на тех же дружеских отношениях и взаимном доверии. Вы, как я слышал, учитесь на юриста? – спросил Князь без всякого перехода и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Это хорошо. Парадоксально, но среди нас, правозащитников, нет юристов. Как, впрочем, и философов, и экономистов. Много людей, связанных с искусством, художников, одно слово. У них своё восприятие действительности, всё больше на эмоциях построенное. И другой полюс: учёные-естественники, физики, математики. Работали себе годами, уткнув нос в свою науку, ничего вокруг не видя, потом вдруг по какой-то причине подняли голову, оглянулись и ужаснулись. В сущности, те же эмоции. У них, правда, другое отношение к реальности. Они из своей науки принесли убеждение, что всё можно строго описать, рассчитать, создать оптимальную модель. Вот только в общественных отношениях это у них пока плохо получается по причине полной неграмотности. Знаете, что спросил Андрей Дмитриевич Сахаров в начале своей правозащитной деятельности? «А заключённых после решения суда можно бить?» К чести естественников, они быстро учатся, в отличие от зашоренных гуманитариев.

– Ты, Валера, сегодня какой-то очень нервный, – сказала подошедшая Лариса, – что случилось? Где Верочка? Она зайдет?

– Вера бегает по Москве, собирается. Собирается так, как будто мы навсегда уезжаем! – Князь раздражённо взмахнул рукой.

– Валера получил визу в Соединённые Штаты, его пригласили в Вашингтон и Нью-Йорк прочитать в тамошних университетах курс лекций по проблеме защиты прав человека, – быстро пояснила Лариса Ульяшину. – Просто удивительно, как это власти решились выпустить члена Комитета прав человека!

– Бывшего члена, – автоматически поправил её Князь и тут же воскликнул с прежней горячностью, – правильно сказала – удивительно! Чувствую, каверзу готовят. Вот только где?! Даже Вере разрешили ехать со мной – вдвойне удивительно! Но я им не дам повода! Как Брежнев буду говорить, строго по написанному, ни одного неосторожного слова, пусть те думают обо мне, что хотят, но этим я повода не дам!

– Повода к чему? – обеспокоенно спросила Лариса. – У тебя были с ними какие-нибудь разговоры? Они тебе угрожали? Что-нибудь требовали?

– Не было разговоров, – коротко отрезал Князь.