Черное и белое - стр. 41

– И что ты думаешь?

– Остановись.

Иешуа некоторое время молчал, затем покачал головой.

– Ты не понимаешь. – Потом подумал, добавил: – Ты никогда этого не понимал.

– А кто-нибудь понимает?

– Я пришел, чтобы изменить мир, вернуть людям веру, которую они утратили, которую у них отняли. Пойми, я иду не сам, меня ведет сила. Меня ведет Он.

Теперь покачал головой Симон.

– Ты заблуждаешься, Ешу.

Иешуа впервые за разговор улыбнулся.

– Ты помнишь мое детское имя.

– Я все помню. Иешуа. ты наделен огромной силой. Поэтому ты должен быть вдвойне осмотрителен. Люди хотят верить, и, уверовав, затем не желают отказываться от веры. Они верят в то, во что верить невозможно, они начинают возводить такое огромное и прочное здание самообмана, что не способны выбраться из него часто уже никогда. Не позволяй им это делать.

– Как я могу им отказать. Они требуют того, о чем давно мечтают. Я иду на встречу судьбе, и тебе не удастся меня остановить.

– Но подумай, Иешуа, речь идет не только о твоей судьбе, а о судьбе многих людей, которые последуют за тобой.

– Разве моя судьба – это и не их судьба, Симон?

– Заблуждения превращаются в истину, когда люди начинают верить в авторитет. Но даже из твоих уст произнесенные заблуждения остаются заблуждениями.

Иешуа какое-то время молчал.

– Симон, если ты не идешь с нами, уйди от нас. Тебе мне не помешать.

– Я знаю, но я должен.

Иешуа взглянул на него.

– Мне пора идти. Меня ждут.

Иешуа направился к ожидающим его сторонникам. Мы еще увидим, кто прав, а кто нет, подумал Симон.

Так как квартира у Ведева состояла всего из одной комнаты, спать им пришлось по соседству. Он отдал ей свою тахту, а сам разобрал почти как лезвие узкую кресло-кровать. К некоторому его удивлению, она никак не отреагировала на его слова, когда он объяснял ей, в какой диспозиции им придется провести ночь. Он даже подумал, что она не совсем его поняла – и повторил снова. Но Эльвира ответила, что ее это совершенно не беспокоит. И по ее глазам Ведев увидел, что девушка не кривит душой; этот вопрос ее действительно нисколько не интересовал.

Он долго сидел на кухне, давая ей возможность раздеться и заснуть. По своему опыту он знал, что на новом месте этот процесс часто длится дольше, чем обычно. Он пытался представить, что происходит в душе Эльвиры, но она была словно закрыта от него непроницаемым черным занавесом. Иногда она ему даже казалась не живой, а ставшей из гроба, подобно тому Лазарю, который, согласно Евангелию, оживил Христос. Может, и она из той же когорты?

Ведев решил, что дал ей достаточно времени для того, чтобы освоиться в новой обстановке. Он вошел в комнату; там царил абсолютный мрак, и приходилось передвигаться ощупью. Он прислушался, пытаясь определить, спит ли гостью, но оттуда, где должна она находиться, не доносилось ни малейшего звука. Так и не определив, он добрался до своего лежбища. Ведев подумал о том, как бы отреагировала Эльвира, если бы он сделал попытку приставать к ней. Разумеется, ничего подобного совершать он не собирался, но сам по себе эксперимент был ему интересен. Жаль, что вряд ли удастся его когда-либо осуществить.