Черное и белое - стр. 2
– Кто ты? – вдруг спросил Иоанн, пристально вглядываясь в Симона.
– Я Симон, твой старый друг.
По тому, как изменились его глаза, Симон понял, что Иоанн узнал его. Но никакой радости его лицо не отразило.
– Когда ты вернулся? – спросил Иоанн.
– Сегодня. А что тут происходит, Иоанн?
– Разве ты не видишь. Мир погряз во грехе. Он требует очищения. Я призываю и тебя последовать их примеру. – Иоанн обвел глазами стоящих вокруг них людей. Одна партия вышла из воды, другая заступала на ее место. Лица тех. кто оказались на берегу, сияли от радости, а те, кто в нее входили, были угрюмы и сосредоточены, как перед важным делом.
Как же мало нужно этим людям, чтобы их обмануть, подумалось Симону. Впрочем, те, кто желает быть обманутым, будут обмануты. А таких абсолютное большинство. Порой ему кажется, что это качество одно из основных человечества.
– Напрасно ты это затеял, Иоанн, – покачал головой Симон. – Так мир невозможно очистить.
– Не тебе об этом судить, – угрюмо произнес Иоанн, и в глазах его снова загорелись яркие огни веры.
Он не хотел этих споров, но только-только вернулся на родную землю, как все началось снова, грустно отметил Симон. Здесь все на этом помешаны. Но никуда от этого не деться.
– Почему же не мне, друг, – мягко произнес Симон. – Каждый может об этом судить. У меня на это прав не меньше, чем у тебя.
– У тебя на это нет прав. В тебе никогда не говорил дух святой. Зря ты вернулся.
Возможно это и так, подумал Симон. И это единственное, в чем может оказаться прав этот человек.
– Но откуда в тебе уверенность, что именно твоими устами говорит дух святой?
Иоанн так посмотрел на Симона, что тот невольно сделал шаг назад. Он испугался, что проповедник набросится на него. Да еще призовет для расправы над ним своих последователей.
– Тебе этого не понять. Я это чувствую каждой частицей своего тела.
– Нет ничего обманчивей чувств.
Симон уже не в первый раз вспомнил своего учителя из той страны, где он побывал. «Никогда не верь ни своим мыслям, ни чувствам, – разворачивалась лента памяти в его голове. – Мы чувствуем только то, что способны чувствовать. А мыслим только то, что на способны наши мысли. Но на каком основании мы можем быть уверенны в истинности и того и другого? Все лишь должно быть ступенью для более высшего. Запомни раз и навсегда: никогда и ни на чем нельзя останавливаться. Где остановка, там возникает неправда».
Симон посмотрел в угрюмое лицо Иоанна, и желание процитировать эти слова у него тут же отпало. Он не поймет и никогда не согласится с ними. Он воспринимает себя носителем истины. И нет сильней этого заблуждения. А то, что ему внимают столько людей, выполняют все его повеления, лишь усиливает в нем убежденность в своей правоте. И как с этим справиться, непонятно.