Черное и белое - стр. 14
А этот человек? Он задумался. Ему вдруг приоткрылся краешек некой реальности, смысл той задачи, что поставлена перед ним. Люди с такими лицами не должны жить, потому что они опасны. Кристофер давно убедился в том, что лица не даются случайно, они выражают по своему нечто главное, основополагающее, что несет каждый из живущих на этой гнусной планетке. А то, что нес этот мужчина, ему не понравилось с первого же взгляда…
Кристофер, как ему было велено, сжег бумаги, а сам направился покупать билет на рейс в Израиль. И вот уже машина мчит его в священный город Иерусалим.
Ему был забронирован номер в гостинице. Он бросил сумку, быстро пообедал в ресторане и вышел на улицу. Но город его не интересовал, ему глубоко наплевать на все его святые места. Не терпелось приступить к выполнению задания, он так соскучился по настоящему делу. А то, что оно сопряжено с великой целью, придавала ему совсем иной колорит. Он чувствовал свою сопричастность к великой задачи спасения мира. И это на корню могло уничтожить все сомнения, если бы они у него были.
Глава 5
Шапиро вернулся домой под вечер. Эльвира сразу заметила, что он не в лучшем настроении. Обычно, входя в квартиру, он улыбался, но на этот раз был необычно серьезен. Не говоря ни слова, прошел в комнату, сел за свой письменный стол. Он смотрел куда-то вдаль, его взгляд был абсолютно отрешенный. Таким взглядом смотрят на то, что невидимо обычному взору, подумала она.
Эльвира села рядом.
– Папа, что случилось?
Шапиро перевел взгляд не дочь. И она могла наблюдать, как возвращается взгляд отца в этот привычный мир из далеких и невидимых миров.
– Ничего особенного, – улыбнулся он. – Случилось то, к чему я давно был готов, и что представлялось мне абсолютно неизбежным. Мне предложили добровольно покинуть университет.
Эльвира похолодела. Она знала, что все к этому идет. И все же новость застала ее врасплох.
– Что же теперь будет? – растеряно проговорил она.
Отец удивленно посмотрел на нее.
– А что должно быть, ничего не будет. Вернее, буду писать книги. На самом деле, они надеются заставить меня покинуть страну. Этого они не дождутся. Это борьба не на жизнь, а на смерть. И с этим ничего не поделаешь.
– Но почему именно ты? – Эльвира давно хотела задать отцу этот вопрос, но решилась только сейчас.
– Не знаю, так предопределено. Кому что. Кому быть ортодоксом, кому бороться с ортодоксами. Вот, собственно, и весь ответ. Ты, как преподаватель истории, должна это ясно понимать. Это вечное противостояние.
Эльвира задумалась.
– Но, папа, если это противостояние вечное, тогда какой в нем смысл? Оно же ничем не кончится. И история как раз это и доказывает. Кто-то бросает вызов устоявшимся устоям, изредка побеждает. Но через некоторое время эти новые устои приобретают твердость новой ортодоксии. И если вдуматься, то по существу она ничем не отличается от старой. Если я права, то скажи, ради чего борьба? Ради чего ты борешься?