Чернильная кровь - стр. 48
Сажерук увидел, как она утирает глаза тыльной стороной ладони.
– Небесный Плясун мне рассказал.
Он понимал, что это совсем не те слова, однако не мог найти других.
Роксана кивнула и снова утерла глаза.
– Говорят, что тех, кого любишь, можно увидеть и после смерти, – тихо сказала она, – что они приходят к нам по ночам, хотя бы во сне, что наша тоска может вызвать их обратно, хоть ненадолго… Розанна не пришла. Я обращалась к женщинам, которые якобы умеют говорить с умершими. Я сжигала травы, дым которых будто бы вызывает их, и не спала много ночей в надежде, что она придет хотя бы раз… Но это все ложь. Обратного пути нет. Или ты побывал там и нашел его?
– В царстве мертвых? – Сажерук покачал головой и грустно улыбнулся. – Нет, я был все же не так далеко. Но поверь, даже там я искал бы путь, чтобы вернуться к тебе…
Как долго она смотрит на него! Больше никто так на него не смотрел. И он снова принялся искать слова, чтобы объяснить, где он пропадал, но таких слов не было.
– Когда Розанна умерла… – Казалось, язык Роксаны немеет от этого слова, как будто оно может снова убить ее дочь. – Когда она умерла у меня на руках, я поклялась себе: никогда больше я не буду такой беспомощной, если смерть попытается отнять кого-то из моих близких. С тех пор я многому научилась. Может быть, сейчас бы я ее спасла. А может быть, и нет.
Она снова посмотрела на него, и, отвечая на ее взгляд, Сажерук не пытался скрыть свою боль, как делал обычно.
– Где ты ее похоронила?
Она кивнула на двор:
– За домом. Там, где она всегда играла.
Он повернулся к открытой двери, чтобы увидеть хотя бы землю, в которой лежит его дочь, но Роксана удержала его.
– Где ты был? – прошептала она, прижимаясь лбом к его груди.
Он погладил ее по голове, по тонким седым прядкам, паутинкой опутывавшим черные волосы, и уткнулся в них лицом. Она по-прежнему кладет апельсинные корки в воду, которой моет голову. Этот запах поднял такую волну воспоминаний, что у Сажерука закружилась голова.
– Далеко, – сказал он. – Я был ужасно далеко.
Он стоял, прижимая ее к себе, не в силах поверить, что она снова здесь, не как бледное, ускользающее воспоминание, а из плоти и крови… и не прогоняет его.
Сколько они так простояли, он не знал.
– А старшая? Как поживает Брианна? – спросил он наконец.
– Она живет в замке, вот уже четыре года, в услужении у Виоланты, невестки герцога, которую все называют Уродиной.
Роксана высвободилась из его объятий и пригладила туго затянутые в узел волосы.
– Брианна поет для Уродины, присматривает за ее избалованным сыном и читает ей вслух. Виоланта помешана на книгах, но у нее слабое зрение, поэтому она не может читать сама, не говоря уж о том, что ей приходится делать это тайком: герцог считает, что читающая женщина – это неприлично.