Чернильная кровь - стр. 47
И она молча пошла к дому. Мальчик все еще смотрел на огненные цветы.
– Я слышал, ты выращиваешь травы для знахарей. – Сажерук нерешительно остановился в дверях.
– Да. У меня даже Крапива покупает.
Крапива, крошечная, как гномик, вечно недовольная и молчаливая, как уличный попрошайка, которому вырезали язык. Но лучшей знахарки не найти на целом свете.
– Она так и живет в старой берлоге на опушке леса?
Сажерук наконец зашел в дом. Притолока была до того низкая, что ему пришлось пригнуться. В нос ударил запах свежего хлеба.
Роксана положила на стол каравай, достала сыр, оливковое масло, маслины.
– Да, но она там редко бывает. Крапива стала совсем чудная, бродит по лесу, разговаривает с деревьями и сама с собой, выискивает травы, которых еще не знает. Иногда пропадает на долгие недели, поэтому люди все чаще приходят ко мне. Крапива кое-чему научила меня за эти годы. – Роксана говорила, не глядя на него. – Показала, как вырастить на грядке травы, которые обычно растут только в лесу: медвежье ушко, кислицу, красные анемоны, из которых делают свой мед огненные эльфы.
– Я не знал, что эти анемоны тоже лечебные.
– А они и не лечебные. Я посадила их потому, что они мне о ком-то напоминали.
Тут она наконец взглянула на него.
Сажерук потянулся к пучку трав, свисавших с потолка, и растер пальцами сухие почки. Это была лаванда, в которой любят прятаться гадюки, – целебное зелье от их укусов.
– Я думаю, травы растут у тебя только потому, что ты им поешь, – сказал он. – Разве повсюду не говорили раньше: «Когда Роксана поет, расцветают даже камни».
Роксана отрезала от каравая несколько ломтей и налила в миску оливковое масло.
– Я пою теперь только им, – сказала она. – И моему сыну. – Она пододвинула к гостю хлеб: – Ешь. Только вчера испекла.
Роксана повернулась к нему спиной и стала у окна.
Сажерук потихоньку осматривался, макая в масло ломоть хлеба. Два мешка соломы и пара одеял на кровати, скамья, стул, стол, кувшины, корзины, бутылки и миски, пучки сухих трав под потолком, густо-густо, как в берлоге у Крапивы, и сундук, выдающийся роскошью среди этой скудной обстановки. Сажерук помнил торговца тканями, который подарил его Роксане. Его слуги насилу дотащили сундук, до краев полный шелковыми платьями, расшитыми жемчугом, с кружевной отделкой на рукавах. Интересно, они до сих пор лежат в сундуке? Нетронутые, непригодные для возни на грядках.
– В первый раз я пошла к Крапиве, когда заболела Розанна. – Роксана заговорила, не оборачиваясь к нему. – Я тогда даже не знала, как сбить жар. Крапива показала мне все, что умела, но нашей дочери ничто не помогало. Жар все усиливался, и я повезла ее к Филину. Я привезла ее в лес, к феям, но они мне не помогли. Может быть, они бы сделали это для тебя, но тебя не было.