Чернила под кожей - стр. 8
Он вскрикивает, я различаю хриплое:
- Fuck!
Моё колено обжигает боль, с губ слетает хриплый стон.
Машина проносится мимо, мы выигрываем спасительные миллиметры. Всё тело горит, мысли расползаются, словно мокрый шёлк под острыми ножницами. Сердце колотится как ненормальное, подскакивает к самому горлу. Опираюсь ладонями на грязный асфальт, делаю глубокий вдох.
А потом поднимаю голову и встречаюсь взглядом с тем, кому только что спасла жизнь.
Его глаза полыхают янтарём.
2. Глава 2. Тая, чаепитие и окровавленные джинсы
Здравствуйте, Тая!
Я тоже писательница, заканчиваю первую книгу. Буду благодарна, если вы дадите рецензию и сможете послать рукопись в издательство. Спасибо!
Виктория, г. Томск
Здравствуйте, Виктория! Успехов вам и вдохновения в работе над книгой. На сайте каждого издательства есть электронный адрес, куда можно направить рукопись. Удачи!
Тая Грот
Вывод: Не перекладывайте на плечи других то, что можете сделать сами.
Глупее ситуации не придумаешь. Я сижу напротив человека, который ещё недавно обещал мне устроить неприятности, если что-то пойдет не так. Он – напротив женщины, которая ему не нравится ни поведением, ни словами.
Но я спасла ему жизнь. И понимание этого словно сквозь туман прорывается вперёд, пытаясь достучаться до моего рассудка. Жалко, череп настолько крепкий, что ничего не выходит и слышны лишь гулкие удары по нему. Хотя что за глупость? Это колотится моё сердце, которое, кажется, подпрыгнуло к горлу.
- У вас кровь, - говорит Макс, зачарованно уставившись на мою ногу.
При этом он не особо встревожен тем, что у самого скула и щека содраны в хлам. Всё-таки удар получился не слабый.
Перевожу взгляд на бедро, кровь проступила сквозь джинсы. Выглядит страшно, так что в первый момент перед глазами темнеет. Но потом я беру себя в руки, вспомнив, что не так давно сильно расцарапалась об угол в коридоре, когда отпрыгивала от рухнувшей полки. Видимо, кровь снова пошла. Пока ещё не получается сообразить, где именно болит больше всего. Кажется, что стукнули всем телом о дорогу, но при этом не проходит дурковато-оптимистическая радость, что всё обошлось. Интересно, это на меня так падение на асфальт действует?
- Царапина, - говорю я почему-то пересохшими губами.
Макс выдает нецензурную тираду, в которой можно смутно угадать эпитеты для мудака-водителя и неразумной писательницы. У меня перехватывает дыхание от возмущения. Да ты… Да я тебя…
Он поднимается, шумно выдыхает, потом подхватывает меня за руку и практически вздёргивает на ноги. Голова кружится. Я забываю желание высказать всё, что о нём думаю, хватая воздух ртом. Кажется, с ерундой я переборщила. Но мог бы и осторожнее.