Чернила под кожей - стр. 36
- Вот, нашёл, - неожиданно говорит Алик и показывает на монитор ноутбука рукой со стаканом виски. – Кажется, твоя Тая имела в виду эту дрянь.
- Она не моя, - возражаю я, но при этом не могу не отметить, что внутри всё почему-то начинает протестовать при словах: «Не моя».
Хм. Хорошее начало. Попробовать приглядеться к писательнице, что ли?
И сам едва не начинаю хохотать при этой мысли. Это, наверно, всё виски. Что за дьявол? Тая Грот совершенно не в моём вкусе. Именно такие – мне не нравятся.
Но где-то в глубине души я прекрасно понимаю, что повелся не на высокую грудь и тонкую талию, а на совершенно неудобоваримый характер и бесстрашие, которому могут позавидовать иные мужчины.
Но тут же будто искрой вспыхивает озарение: нет, не бесстрашие. Я своими глазами видел её реакцию, когда Тая узнала, что сестра в больнице. Писательница умеет бояться, она не откидывает страх, заслоняясь глупостью и бесшабашностью. Но при этом умеет побороть этот страх, переступить через него, чтобы помочь другому.
- Если бы ты сейчас посмотрел на своё лицо, - говорит Алик, - то не удивился бы, почему я хочу вылить на тебя воду из зелёной миски в ванной.
- Это в которой замочены твои носки? – на всякий случай уточняю я, зная своеобразное чувство юмора друга.
- Очень смешно, - ворчит Алик и отставляет стакан, а потом и вовсе разворачивает ноутбук ко мне. – Во, смотри. Голландский татуировщик спас Таю Грот. Точно герой! А я-то тоже удивился, чего это она такая невежливая. А вот оно чего. Её подвиг приписали тебе.
Я аж подаюсь вперед и чуть прищуриваюсь. Алик, зараза, даже не подумал приблизить или увеличить текст, а ноут стоит далеко. Но через несколько секунд, стоит пробежать текст взглядом, я щурюсь уже от гнева.
Какая сука посмела?!
Насколько же надо иметь дырявый череп, чтобы через него вытек весь мозг? Или прикладывали об асфальт не раз, что дырка как раз очень большая?
Я отставляю стакан на стол, сжимаю руки. Чувствую, как в груди клокочет гнев. Просто псу под хвост весь самоконтроль. Хотя психолог и говорил, что я уже контролирую себя.
Но нет, кажется, что грудную клетку обжигает настоящая лава, которая через горло вот-вот вырвется наружу, уподобляя меня древнему гавайскому божеству.
- Макс, выдохни, - советует Алик. – Мы не пойдем бить дурачка, который это написал.
- Почему в этом мире нельзя расквасить нос придурку, который тебе не нравится? – сквозь раздражение произношу я, снова хватая стакан и делая большой глоток.
Виски лишь немного обжигает, но, добавляясь к тому, что выпито, застилает глаза хмельной пеленой.