Чёрная Земля - стр. 2
Стало легче, почти хорошо.
Все, пошли дальше.
Тропинка раздваивалась: можно было идти вверх, к церкви, а можно и обогнуть. Крутизна смешная, плевая, но Никифоров выбрал второй путь. Да и не он один, судя по утоптанности земли.
Пригорочек тоже пустяшный, просто по новизне показался большим. Обойдя его, Никифоров увидел село. Большое, этого не отнять. Тропинка раздалась, просто шлях чумацкий, да и только. По нему возы должны катить, ведомые волами, могучими, но послушными. Цоб, цобе, или как им еще командуют?
Никифоров шел, стараясь угадать нужный дом, сельский совет рабочих и крестьянских депутатов. Только вот рабочего класса на селе пока маловато, пролетарского.
Крестьяне же построились вольготно, совсем не так, как в городе, сосед соседу кричать должен, чтобы слышали. Похоже, больше версты тянуться село будет. Дома. И виноград. Никифоров впервые видел виноградники, раньше он даже не представлял, что это. Виноград, конечно, ел, но вот как растет – только догадывался. Догадки выглядели красивее, чем действительность.
Встречных, деревенских, попадалось немного. Одна старушка и одна собака. Старушка была одета не в черное, как городские, а в цветастое. Как это называется – кацавейка, свитка? Бабские тряпки, вот как. Старушка искоса посмотрела на Никифорова, но не остановилась, прошла мимо. Собака же, обыкновенный кабыздох, оказалась посмелей, любопытней и, поломав свои собачьи планы, затрусила за Никифоровым. Попутчик.
Никифоров пошел бойчее, нужно многое успеть за день, а село оказалось бескрайним. Село единоличников, как со смешанным чувством неодобрения и смутной зависти сказали ему в отделе практики. Крестьянин-единоличник. Какие же еще бывают – двуличники, многоличники? Мура в голове, мура и сор. Никифоров поморщился, невольно вспомнив вчерашний вечер, пожадничал он с горилкой, перебрал, оттого и квелый такой, и мысли глупые лезут.
Навстречу другая старуха. Или та же, огородами вернулась и опять назад пошла? Нет, другая, вон и очепок на голове красный, а прежде желтый был. Никифоров обрадовался всплывшему слову – очепок.
Он подошел поближе, чего плутать, язык есть.
– Здравствуйте, добрый день! – он помнил науку – любой разговор начинать с приветствия.
– И тебе здравствуй, – ответила старуха. Или не старуха? Лет сорок, пожалуй, будет.
– Не скажите, где сельсовет у вас? А то заморился, иду, иду… – он улыбнулся чуть смущенно, деревенские это любят – поучить городского.
– Сельсовет? Власть тут, вон в новой избе, за Костюхинским домом.
– Каким домом, простите?
– А с петухами который, увидишь, – и засеменила дальше. Старуха!