Черная линия - стр. 36

– А шансы на побег есть?

– Ноль процентов. Из Канары не убегают.

Он вспомнил о фразе, которой приветствовали заключенных надзиратели в Освенциме: «Отсюда выход один – труба». Для него выходом будет веревка.

Эрик уточнил:

– Высота стен – семь метров. Два года назад ребятам удалось влезть на стену через крышу столовой. Один распорол живот о проволоку. Второй упал с той стороны, так у него обе коленки под ребра вошли. Последнего поймали в болоте, он захлебнулся грязью. У них тут особые собаки, чующие запах даже в воде. Их выписывают из Штатов. Какие-то специально выведенные породы, приученные нести караульную службу. Но они обычно не успевают: находят только трупы.

Внезапно взгляду Реверди предстала странная сцена. Метрах в ста слева, в глухом углу между строениями, вдоль стены, отбрасывая на землю короткую тень, шел мужчина с выбритой головой, направляясь к другому заключенному. Этот другой был совсем юный мальчик с длинными черными волосами, блестевшими от кокосового масла, шорты и футболка обтягивали его тело, подчеркивая каждую складочку. Это женоподобное создание взяло мужчину за руку, и они исчезли под серой тканью.

– Тайцы, – пояснил Эрик. – Я про них забыл. Сто ринггитов за визит. Они собирают целое состояние, чтобы потом сделать операцию. Я могу тебе и шлюху найти. Один надзиратель приводит по пятницам, во время службы. Если хочешь, ты…

– Нет. Никаких женщин.

Эрик, похоже, только сейчас заметил, что тело Реверди гладко выбрито.

– Тайцы, – прошептал он с кривой ухмылкой, – вот что тебе может подойти.

– Это для погружений.

– Что?

– Бритая кожа: это для погружений. Лучше прилегает комбинезон.

Эрик облегченно вздохнул:

– Если хочешь покурить или уколоться, у меня есть план, как…

– И никаких наркотиков.

– Мобильник?

– Нет.

Эрик озадаченно молчал. Реверди кинул ему кость:

– Когда мне что-то понадобится, я обращусь к тебе.

Эрик одарил его самой прекрасной из своих улыбок: его рот напоминал клавиатуру фортепиано: белые и черные клавиши. Он поднялся с явно довольным видом торговца, только что подписавшего контракт.

В этот момент новый голос окликнул Реверди:

– Jumpa!

Перед ним стоял охранник. Жак с удивлением встал. Jumpa — он не ожидал услышать это слово так скоро.

Оно означало просто «посещение».

Едва зайдя в помещение для свиданий, он понял, что стоит перед своим ангелом-хранителем.

Китаец лет тридцати, затянутый в дорогой костюм. Маленький, очень толстый, обильный блестящий пот покрывал его, как тонкая пленка лака. В правой руке он держал портфель из красной кожи. В согнутой левой – коробку сигарет, плитки шоколада, журналы. Никаких сомнений: это его ангел-хранитель.