Чёрная королева: Опасная игра - стр. 93
— Откуда ты родом? — спросила Кэтриона первой, изо всех сил стараясь разогнать дрёму.
— Неважно.
— Это тайна?
— Нет.
— Так откуда?
— Дашь на дашь, миледи. На каждый свой вопрос мне - ты отвечаешь первой о себе.
— Это так ты решил обойти своё обещание не задавать мне вопросов? — усмехнулась она.
— Ну а что, неплохой способ.
— Дудки уж! Мошенник!
— Дело твоё, но если хочешь поболтать — придется рассказывать о себе.
Кэтриона проигнорировала его предложение.
— По речи ты южанин — из Рокны? Или Эддара?
— Неважно.
— Ладно, а где ты научился так драться?
— И это тоже неважно.
— А милорд немногословен и принципиален!
— А миледи болтлива и принципы её весьма путаные.
— Я спать хочу, как сова в полдень! Уверена, и ты тоже. Разговор мог бы нас отвлечь.
— Нужно было спать ночью.
— Чего же ты не спал?
— Чего же ты не спала?
— И ты собираешься не спать до самого Таршана? — усмехнулась Кэтриона.
— Посмотрим.
Кэтриона стегнула лошадь и поскакала вперед.
Убила бы его!
В полдень остановились на привал. Разложили костер, достали еду и сели поодаль друг от друга, изредка бросая косые взгляды. Ели молча.
Кэтрионе казалось, что он всё время на неё смотрит, когда думает, что она не видит. То и дело она чувствовала его взгляд кожей, затылком, щекой, словно мимолетное прикосновение ветра. Но арры молчали, а значит, опасности не было.
Она заглядывала в Дэйю, но к её удивлению, ничего не увидела, кроме… воздуха? Что-то похожее на зыбкое марево, которое поднимается от нагретых камней в жаркий день. И это было странно.
Он умеет скрывать свою память. Он умеет делать отражения. И даже в Дэйе он может скрыть свою личину.
Да ты непрост Рикард, очень непрост! Кто же ты такой?
И когда ей казалось, что он не видит, она тоже его рассматривала.
Красивый профиль лица. Благородный. Хоть и нос с легкой горбинкой. Чёрные брови, а глаза такие синие, каким бывает только море в самых глубоких местах. И взгляд у него…
Этот взгляд иногда её пугал. Потому что иногда он смотрел так, словно видел что-то у неё за спиной, или что-то видел в ней. Что-то такое, отчего его лицо становилось напряженным и непроницаемым, будто на него падало забрало.
После полудня въехали в ущелье. Полоса тумана, как язык, вывалившийся из пасти, лежала перед ними, скрывая всё, что было впереди. Ели и сосны спускались по каменистым осыпям почти к дороге, цеплялись косматыми ветвями за руки и плечи. И длинные нити мха, усеянные бисером капель, свисали с них, задевая путников за лица и оставляя на щеках влажный след. Огибая большие замшелые валуны, они ехали медленно по алым листьям кленов, словно по кровавому следу. В тумане, казалось, вязнут даже звуки, и воздух, пропитанный влагой, был похож на вату.