Череп под раковиной - стр. 9
От высказываний Лиззи, от силы её веры мне становилось не по себе. Не жутко, нет. Мне вдруг показалось, что я сам живу по чужим правилам, по чужим законам, которые никогда не мог принять полностью. Вспомнился период юности, когда я также горел идеей сделать мир лучше, но в конечном итоге сдался. И вот что случилось – я всю жизнь живу один и называю это тишиной, покоем, да как угодно, только бы поглубже запрятать колющее, страшное чувство одиночества. Однажды решил жениться – из этого не вышло ничего путного. Она быстро скончалась, и пустота во мне стала разрастаться с двойной силой.
Я думал, что сделал Лиззи Льюис больно своими словами, но на самом деле это она задела меня за живое.
- Это невозможно, - стиснув зубы, ответил я и постелил на колени салфетку. Официант к тому времени освободился и направился ко мне. – А теперь прошу меня оставить, Лиззи.
Мисс Льюис поднялась и поправила подол платья.
- Приятного аппетита, Габриэль, - её голубые глаза заметно потемнели, но грусть Лиззи быстро спрятала за улыбкой. – Возьмите штрудель на десерт. Уверяю, лучше Вы ещё никогда не пробовали.
Я попросил чашку чая и омлет. Штрудель мне в самом деле хотелось попробовать, но, как назло, я напрочь о нём забыл не только в первый раз, но и во второй, даже когда официант спросил, не желаю ли я отведать десерт? Из-за такой мелочи мне стало стыдно. Почему?! Что я такого непростительного сделал, чтобы мучиться совестью?! Это просто какой-то кусок пирога! В чём трагедия?! Можно ли вообще стыдиться такой несуразной оплошности?!
Похоже, от долгой дороги я начинаю сходить с ума.
Я ждал Николаса Дженкинса так долго, насколько хватило терпения, но в конце концов, ушёл к себе в купе. Он так и не появился. Может быть, поезд останавливался, пока я спал, и Дженкинс просто сошёл? Я зашторил окно, скинул ботинки и снова лёг в постель. Меня одолевали всевозможные догадки, почему Дженкинс до сих пор не появился. Варианты приходили от совершенно сумасшедших до вполне себе сносных.
Наблюдая за игрой воображения, я не заметил, как задремал, но прежде чем окончательно провалиться в сон, мне снова слышались голоса за стеной:
- Что мы теперь будем делать, Джонс?
- А ты как думаешь?
- Бежать?
- Разве есть другой выход? Я его не знаю.